– Ценнее? Нет! – возразил я, – человека только называют существом разумным, сам же он таковым не является. Подумай сам: человеку всего всегда мало. Думаешь, он насытится, если дать ему деньги и власть? Вздор! Человек ненасытен и неостановим в том, что касается удовольствий. Вот она, истина. Именно поэтому войны бессмысленны, – говоря про истину, я поймал себя на мысли. В том то и проблема всех истин. Истина всегда одна. Но у всех она разная. Парадокс.
– Да, тут я соглашусь с тобой, – на его лице заиграла легкая улыбка. Он будто это и так знал, но как изысканный искуситель хотел это услышать из уст собеседника, будто это он сам некогда мне рассказал об этом, а теперь слушает, как я пересказываю его думы. В моих мыслях это сделало меня вором, который своровал, но по своей глупости достал украденную вещь при хозяине. Мне не понравилось то, о чем я подумал, и я невольно посмотрел на него с мнимым отвращением.
– А что касается тебя? – он с недопониманием посмотрел на меня. – Ты счастлив?
– Счастье – понятие растяжимое и неустойчивое. Сегодня я счастлив, а завтра – нет. Доволен ли я своей жизнью? Да, но не более. А что касается тебя?
– Я забираю жизни, но не я даю право на жизнь, – я затянулся еще. – В Библии написано, что только Бог дает и забирает жизнь. Откуда же у нас право забирать чужие жизни? Со слов такого же человека, как и я, но выше чином? И где же эта божья справедливость?
– Вы, мой друг, очень много думаете, а на войне это непозволительно, – положив одну руку мне на плечо, сказал Николай.
– Оно и верно.
Я сбросил остаток табака, не докурив, и отправился в одиночество с озлобленностью внутри, но мне не удалось ее отнести к кому-либо – получается, я был зол на самого себя. Возможно, за то, что был прав.
Нам передали, что чеченцев будет около шести тысяч, а нас в три раза меньше. Я принял дозу своего лекарства, а ближе к вечеру мы собрались и отправились, не торопясь, на бой. Какая прекрасная природа! Моя душа ликовала. А может ли природа быть не прекрасна? Все в этом мире может быть отвратительно, но не природа, природа прекрасна во всех ее проявлениях. Вечер в горах Кавказа особенно волшебный. Он пленит тебя свой непокорностью и дает простор твоим мыслям, здесь даже думать хочется только о хорошем или хорошо даже о плохом.
– Ну-с, Александр Юрьевич, готовы ли вы сегодня отдать свою жизнь шпаге врага? – обратился ко мне Сырьзянов, когда наши лошади поравнялись. Он по привычке шмыгнул носом, а пуговицы на его мундире были напряжены, несмотря на его спокойный вид, и всеми силами удерживали его пузо. «Пуговиц меньше, но они держатся весьма уверенно, против такой большой армии», – я подумал, что это ужасное сравнение будущего боя,