в замене более новым, новаторским, причём как в плане материальных объектов, так и в плане объектов идеологических и культурных. А мыслители, политики, учёные и инженеры, служившие на благо прогресса, стали постепенно восприниматься многими как священнослужители нового культа науки. Да-да, религия ушла, а религиозные люди остались, только религия их теперь стала называться «прогресс». Внедрение со стороны прогрессистов в общество механизмов и идеологий, которые соответствовали прогрессистским идеалам социальных, политических и экономических отношений, было названо ими «социальным прогрессом» и стало определяться как что-то априори «хорошее», любой отход от идеала начал именоваться «архаикой» и подразумевал что-то априори «плохое». Религиозный фанатизм обрёл новую, облагороженную научно-техническим прогрессом форму, только вот содержание осталось неизменным. Так же, как у любых других религиозных идеологий, прогрессисты верят в прогресс как в единого трансцендентного и изначально благого бога, которому нужно служить и поклоняться, имеют своих пророков, святых, мучеников и врагов. Сознание монотеистического религиозного человека работает примерно в одном понятийном поле, вне зависимости от названия конкретной системы поклонения, различаются только боги, идеологические противники, пророки, святые и правила построения рая —мира светлого будущего.
