История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века). Коллектив авторов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Скачать книгу
По словам П. Колосовского, такое убийство представляло собой «явное восстание против законных властей», имевшее «характер весьма опасный для государственного спокойствия», а потому оно «никогда не могло быть терпимо правительством и наказывается всегда примерно – в высшей степени». Другая же причина заключалась в том, что между господином и холопом «проходила не одна сухая связь власти и подчинения, а еще семейное начало: несвободные считались домочадцами господина, который в этом смысле является отцом как глава семейства. Отсюда кроме повиновения все члены фамилии должны быть связаны с ним сердечным чувством уважения, любви, почтения. Поэтому отвергший их и осмелившийся восстать против власти, которой он должен повиноваться сколько по повелению положительнаго закона, столько же и по внутреннему убеждению, судится и по нравственным мотивам так же строго, как отцеубийца»[383].

      Наряду с предположением о значении понятия «государский убойца» Ю. Г. Алексеев довольно убедительно объясняет причины появления данного преступления в Судебнике. Возражая против утверждения, что введение смертной казни за государское убойство «обусловливалось учащением случаев выступления зависимого населения против своих господ и необходимостью защиты жизни представителей господствующего класса»[384], поскольку «дошедшие до нас источники по истории последних десятилетий XV в., как документальные, так и нарративные, о подобном «учащении случаев» ничего не говорят», автор высказывает мысль о том, что включение государского убойства в текст Судебника было связано с усилением государственных (публично-правовых) начал в русском уголовном праве. По словам ученого, «такое преступление, как убийство холопом своего «государя», имело место и раньше, но могло наказываться, так сказать, внесудебным порядком – личной расправой с убийцей. Именно поэтому, надо думать, древнерусское право не знало понятия «государский убойца». Убийство же холопа своим господином (а следовательно, и его правопреемниками, защитниками его интересов) во всяком случае не рассматривалось как правонарушение». Начиная же с Судебника казнь холопа-убийцы стала «не личным делом, а судебной акцией государственной власти. Государство берет на себя защиту интересов своих подданных, в данном случае – холоповладельцев»[385].

      Какое же из двух толкований государского убойства предпочтительнее? С терминологической точки зрения более аргументированным представляется второй подход, тем более что он находит подтверждение в Соборном уложении 1649 г. В ст. 9 гл. XXII четко указывается, что если «чей человек того, кому он служит, убьет до смерти», то «его самого» надлежит «казнити смертию же безо всякия же пощады». Под «Человеком» же в Уложении и других юридических актах понимается не кто иной, как холоп, тогда как крестьяне в различных документах эпохи так и именуются – «крестьяне» («хрестиане»). Следовательно, государское убойство в Соборном уложении определяется именно как убийство холопом своего господина.

      Однако


<p>383</p>

Колосовский П. Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья: Опыт исследования по русскому уголовному праву. М., 1857. С. 190.

<p>384</p>

РЗ.Т.2.С. 69.

<p>385</p>

Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. С. 209.