Но всех офигеть (и даже заткнуться Ясеня!) заставило то, что дракон вдруг поднялся с земли и во всю мощь своей лужёной глотки, расправив крылья, заорал, присоединяясь к ним:
– Маргелиус – ко-о-озё-ёл!
От его рыка посыпалась листва с деревьев. Казалось, сама земля задрожала, а ближайшие деревья пригнулись к земле. Любое животное, включая птиц и мелких грызунов, находившиеся к ним ближе, чем в пятнадцати километрах, предпочло скрыться подальше.
И ответ пришёл, слабый, на грани сознания в виде лёгкого морозного ветерка. Герцог был жив…
Пройдоха поёжился:
– Что это было? – уставился он на Лютого.
Тот осклабился в довольной улыбке.
– Маргелиус жив, ну, по крайне мере пока. Спасибо тебе, Ясень.
– За что? – искренне вылупился насмешник. Уж за оскорбления в адрес любимого хозяина Лютого он ожидал, что ему уши надерут, а не спасибо скажут.
– За идею. Когда ты стал орать, что мой лорд – козёл, я сначала не понял. Но потом вспомнил, что герцог слышит или чувствует, когда о нём говорят. Я решил попробовать тоже – а вдруг сработает, что он нас услышит и поймёт, что помощь идёт.
– Слышит? То есть это правда? И все оскорбления, что мы ему кричали?! – ненавязчиво поинтересовался Пройдоха, представив себе масштабы катастрофы. Дракон, сделав недоумённую рожу, довольно кивнул.
Они идут к чуваку, запертому в замкнутом пространстве, который и так никогда не славился добрым характером, и от долгого торчания в своей темнице, наверное, у него там и так накипело. А они его ещё и наоскорбляли для полного счастья. Пройдоха только сокрушённо потёр подбородок от такой радужной перспективы. Лютый-то старый товарищ герцога, а вот они…
Его невесёлые мысли прервал Ясень, сунувший горстку ягодок ему в руку.
– На, пожри. А то после вопля Лютого можно на охоту не ходить: в радиусе ближайших десяти километров только растения и не убежали, и то в силу того, что не смогли.
4
Проныра, Нэдфилд и Овгард медленно пробирались через чащу леса. Чем дальше они уходили от севера, тем леса становились менее дремучими, и идти было легче. Но, несмотря на это, Нэдфилд часто уставал и требовал привала. Затем он хотел пить, есть, спать, так что Овгард не выдержал и раздражённо возмутился:
– Слушай, если мы так будем идти, то трубадур с драконом не только дойдут и освободят безумного Маргелиуса Альгвардского. Тот и сам успеет раньше нас добраться до Страны Роз и отвесить поклон Великой Фее, известив её, что он, видите ли, пробудился.
Нэдфилд жалобно вздохнул:
– Я не могу быстрее, парни, и так стараюсь изо всех сил.
Проныра