Рауль с тоской обернулся на оперативное поле. Флот экстренно уходил и, судя по радианту, это были вовсе не Ворота Танно.
Ладно, парни, сказать спасибо вы мне уже не сможете.
Не нужно быть опытным оператором, чтобы догадаться, каков единственный шанс для экипажа пузатой гражданской лохани, которую вот-вот начнёт потрошить факел флотского крафта. Врубить полный удельный импульс и попытаться успеть пройти горловину до того, как накроет. Пропустив баржу, стенка остановит факел, её для этого и проектировали.
Отличный план. Он обязательно сработает.
И от выхлопа баржи даже в режиме форсажа, в свою очередь, почти никто не пострадает.
Один незначительный выступ, так не вовремя оголённый дежурными энергетиками, борющимися сейчас за стабильность основных силовых конструкций.
Башня внешней диспетчерской, той самой, в которой сейчас была замурована капсула Рауля.
Она, к несчастью, сейчас находилась прямо на оси ходовых злополучного рудовоза.
И даже её можно было бы попытаться сохранить, но это лишние пять секунд на манёвр. У парней столько в запасе не было.
Что ж. Простой выбор, шестнадцать человек или один. Стечение обстоятельств, не более того. Решение было принято мгновенно.
Пока генераторы «Тэ шесть сотен три» выходили на режим форсажа, Рауль успел бросить последний взгляд на Галактику, погасив остальные скины гемисферы. Когда ещё подобное себе позволишь.
Кажется, в то последнее мгновение он ничего не почувствовал.
Квестор86 всю первую половину суток нормализованного бортового времени провёл на ногах. Всякий, кто знал квестора лично, мог подтвердить, это заезженное выражение в его случае должно было воспринимать буквально – поскольку гравигенная секция «Принсепса» в этом рейсе не была задействована даже на треть, и стабильность гасителей была надлежащим образом гарантирована, возлежать в капсуле представлялось для квестора попросту чем-то неприличным, ему претило заниматься любыми делами – будь то неотложные переговоры или занятия научными изысканиями – физически не попирая отведённую ему случаем твердь.
Разумеется, собственную каюту квестор покидал нечасто, попусту растрачивать своё и чужое время на досужие перемещения по просторным палубам «Принсепса» было бы непозволительной роскошью, так что большую часть дня он, согласно обыкновению, простоял, заложив руки за спину и вытянувшись в струну, невидящим взглядом скользя по бесконечным схемам доменов87 и аллелей88. Его мир был там, а не здесь, но он не был бы плоть от плоти наследником великих Магистров Памяти предыдущих поколений, если бы не старался каждую секунду прожить согласно Проскрипциям. А они явно не одобряли прожигание жизни в гибернационных капсулах да биологических коконах.
Помимо этого, согласно тем же Проскрипциям, квестор предпочитал в особо