Старик немного расслабился и приветливо улыбнулся Марте.
– Вы хорошие ребята, дорогие мои, я в этом никогда не сомневался. Просто… Не наделайте ошибок…
– Не переживай, Кристоф, все будет хорошо. Так что ты о ней знаешь?
– Ее зовут Мария Иванова, – старик пожал плечами. – Насколько я знаю, это стандартное имя для сирот, о родителях которых ничего неизвестно. И ей сейчас… Пять? Да, пять лет.
Кристоф замолчал и выжидающе посмотрел на Марту.
– Это все?
– Все, что было в письме.
– Адрес?
– Точно! – чересчур громко воскликнул Кьорди. – Самое важное то чуть не забыл. Память, дорогие мои, память…
Кристоф уткнулся в ноутбук и, неразборчиво бубня под нос, заводил пальцем по тачпаду.
– Во-о-о-от, – слабо протянул он. – Вот. Все здесь.
Карточка обследованного пациента была заполнена лишь наполовину. Графы «мать» и «отец» пустовали, графа «адрес» содержала лишь данные о расположении больницы: город Коломна, улица Тургенева, дом 1, корпус Б.
– Где это вообще? – Майер отвернулся от монитора и встал. – Я бы выпил кофе, Кристоф. У тебя тут есть, – он внимательно осмотрел древний автомат, обнаруженный под завалами местного хлама. – У тебя тут есть рабочий аппарат?
– Нет, Бастиан. Я не пью кофе, уже давно, – старик похлопал себя по груди. – Он садит сердце. Могу предложить чашку зеленого чая. С лимоном или молоком, как по вкусу.
– С лимоном, – Кьорди кивнул и удалился в угол лаборатории.
– Марта, тебе налить чего?
– Нет, благодарю.
– Коломна находится недалеко от Москвы, на юго-востоке, – прозвучал приглушенный голос Кристофа. – Где находится приют… Или как он там – детский дом… В общем, где живет Мария, я не знаю. Вам придется выяснить это самим.
– Мы можем зайти в больницу, – Марта взяла один из помятых листков, что были щедро разбросаны по столу, вытащила из сумочки ручку и переписала адрес, указанный в карточке. – Там наверняка знают.
Кьорди вернулся к коллегам, держа в руках две керамические кружки, поставил одну перед Себастьяном, медленно сделал большой глоток и спросил:
– А кто из вас говорит по-русски?
– Я говорю, – Марта аккуратно сложила листок и отправила его вслед за ручкой в дебри большой женской сумочки. – Учила его когда-то давно. Кое-какие знания еще остались.
Все складывалось как нельзя лучше – девочку обнаружил Кристоф, а не кто-то из сотен лаборантов, она оказалась сиротой, что, по мнению Изобретателя, невероятно все упрощало, Бремер знала язык. Майер, конечно, был немного удивлен – он не знал, что Марта владеет русским. Но тогда, сидя в лаборатории Кристофа, Себастьян воспринял эту новость как добрый знак, хоть и сам в знаки никогда не верил. Бастиан был из тех, кто всю жизнь отвергал любую суеверную