– Тяпа! Мы не у матушки твоей на кухне, а на боевом задании! Перебивать командира нельзя, Тяпа!
– Не называй меня Тяпой!
– Боец Табунщикова!
– Я пять раз ходил через линию фронта. Наслушался разговоров о всадниках. Пока люди в Девице были живы, только и говорили о них. Только теперь там разговаривать некому!
Ей показалось, или Лаврик всхлипнул? Нет, это слишком крепкий морозец заставляется слезиться глаза.
– А я три раза ходил, – вставил Роман. – Слышал только сплетни. На самом деле, никто этих всадников не видел. Недостоверная информация!
– Вы оба непревзойдённые мастера перехода через линию фронта! – воскликнул Низовский. – Гроссмейстеры!
– Тише, тише, молодежь! – профессор поднял обе руки кверху, совсем как на лекции. – Ложимся. Ты, Адрей Давидович, будешь сторожить первым. Через час тебя сменит Роман.
Не обращая внимания на гневные взгляды отца, Октябрина улеглась рядом с Ромкой. Обняла его сзади за плечи.
– Не боишься, Тяпа? Вот папка заругает! – тихо спросил тот.
– Папа имеет на этот счёт твёрдую позицию, – так же тихо отозвалась она.
– Какую?
– Нас завтра могут убить…
– И что?
– А то! Можно обниматься. Вот что!
Их заставила умолкнуть команда старшего:
– Всем спать! Не сплетничать. Подъём на рассвете. Завтра надо дело сделать.
– Спокойной ночи, папа! – проговорила Октябрина, но её услышал, кажется, только Ромка.
Сам он так и не сумел уснуть. Всё слушал, как щиплет лучину Низовский да ворочается возле двери пленный мадьяр.
Мадьяр заискивающе посматривал на Красного профессора. Холодная ночь, проведенная возле щелястой двери, превратила его в синюшного доходягу. Шинелишка и башлык покрывал слой инея, подкованные железом сапоги примерзали на каждом шагу, а валенок мадьяр пока не сумел добыть и, судя по всему, уж не добудет. Давеча, согрев потроха кипятком и страшными сказками о колдуне, он разрумянился, но к утру его щеки снова сделались бледны, а недельная щетина покрылась коркой льда. Низовский бегал вокруг саней, делая вид, будто помогает Лаврику запрягать кобылу. Ромка укладывал в сани вещи, между делом прислушиваясь к разговору дочери и отца:
– Папа, а что с пленным?
– С пленным по справедливости, дочь.
– То есть?
– Ты читала приказ командующего фронтом?
– Да.
– Подпись ставила об ознакомлении?
– Я…
– Пленных мадьяр не бывает.
– Но…
– Мы все дали присягу, – Родион Петрович начинал злиться. – Зря я допустил это своевольство! Надо было отправить тебя за Дон! Одну! Боец Табунщикова!
– Я!
– Шагом марш следом за бойцом Низовским! К саням, в сани, за санями!
– Есть.
– Marsh! Marsh! – повторил пленный и потопал ногами.
Октябрина покорно потащилась к саням.
Кто