Дитя-императрица
Внизу, в двухстах семнадцати километрах от «Рыси», Дитя-императрица Анастасия Виста Каман, которую во всех Восьмидесяти Мирах Империи именовали Первопричиной, с подобным смерти спокойствием ожидала спасения.
В ее сознании не было ни тревог, ни ожиданий – только пустынное спокойствие, лишенное страха. Она ждала так, как ждал бы камень. Но в тех детских уголках ее сознания, которые остались живы и существовали в течение шестнадцати столетий по имперскому абсолютному времени со дня ее смерти, Императрица лелеяла ребяческие мысли, играла в детские игры.
Дитя-императрица со злорадным удовольствием таращилась на одну из тех, кто взял ее в плен. Она часто пользовалась своей нечеловеческой холодностью и скованностью для того, чтобы унижать всевозможных просителей – тех, кто являлся с покаянием или жаждал возвышения. Такие чаще приходили к ней, чем к ее брату. Анастасия, если нужно, могла сидеть не шевелясь и не моргая хоть несколько дней. Она погрузилась в смерть в возрасте двенадцати лет, и что-то детское осталось в ней до сих пор: она любила наблюдать за играми. Ее неподвижный, застывший взгляд, конечно же, действовал на обычных живых людей. Очень могло быть и так, что за четыре часа она могла этим взглядом «достать» даже женщину-рикса. Она нервничает? Что ж, очень хорошо. В те решающие секунды, когда придет спасение, эта нервозность может оказаться не лишней.
В любом случае, заняться больше было нечем.
Увы, захватчица-рикс тоже демонстрировала нечеловеческую выдержку – наверное, непросто было столько времени целиться из бластера прямо в голову Императрицы. Дитя-императрица на мгновение представила себе ранение в голову с расстояния менее двух метров. О реанимации не могло бы быть и речи: головной мозг попросту испарился бы. И вообще – после того, как отбушевал бы смерч плазмы, от тела Императрицы выше талии мало бы что осталось.
К ней пришла бы окончательная смерть – не приносящая ни возвышения, ни власти. После существования в течение шестнадцати веков по абсолютному времени (но по субъективному, за счет странствий – только в течение пяти веков) Императрица могла наконец погибнуть. Первопричина существования Империи могла исчезнуть.
А Императрица, несмотря на то что она, в привычном смысле, была лишена каких-либо желаний, как их лишен айсберг, очень не хотела, чтобы такое случилось. Не так давно она сказала брату при встрече обратное, но теперь понимала, что говорила неправду.
– Теперь зал – под надзором имперской разведки, миледи, – услышала голос Императрица.
– Значит, уже скоро, – еле слышно произнесла она.
Рикс склонила голову набок. Эта мерзавка все время прислушивалась к шепоту Императрицы, как бы тихо та ни произносила слова. Будто пыталась подслушать: наверное, думала, что и вправду услышит, что говорит невидимый собеседник Императрицы. А может быть, она попросту была озадачена и гадала, что означает этот разговор пленницы