– И ты его выставил за дверь!
– О! Нет, я его не видел. Джулия меня оставила в будуаре, в то время как она сама поучала его правилам хорошего тона в своём салоне, и именно она, а не я, выставила этого поляка за дверь… к несчастью, так как он не нашёл ничего лучшего, как пойти в её библиотеку и повеситься там. Я уехал, ничего не подозревая о случившемся, и только здесь узнал о том, что произошло в библиотеке. Этот дурак Лолиф случайно впутался эту историю и рассказал её всему клубу… и продолжает болтать и дальше.
– Знает ли он, что ты был этим вечером у мадам д’Орсо?
– Нет, не хватало только этого, и если бы ему это было известно, Лолиф и об этом сейчас бы трепался по всем салонам. Но, к сожалению, рано или поздно он об этом узнает. Допускаю также, что если Джулия даже и промолчала обо мне и ничего не сказала полицейским, то её горничная обязательно проболтается.
– Черт! Это неприятно. Если бы ты не вбил себе в голову мысль стать судьёй, для тебя это было бы только полбеды. Но твой дядя, судья, будет взбешён этой новостью. Так что это событие тебя научит получше выбирать подруг для любви.
– Ты, мой дорогой Нуантель, выбрал прекрасное время для чтения нотаций. А, между тем, я прошу у тебя совета, а не проповеди.
– Хорошо, мой дорогой, пусть будет так, и я тебе рекомендую во всем признаться твоему дяде. Он будет рад узнать, что ты порвал с Джулией, и в знак благодарности за этот мудрый поступок возьмёт на себя обязанность убрать твоё имя из полицейских протоколов.
– Ты прав. Я пойду к нему завтра.
– И кроме того я тебе рекомендую жениться, и чем раньше, тем лучше. Не нужно искать утешения в новых красивых цыпочках из дам полусвета. Если ты их начнёшь избегать, то быстро найдёшь себе хорошую партию.
– Кого, например?
– Мадам Камбри, черт возьми! И хотя она вдова, это правда, но вдова в двадцать четыре года, и это огромный плюс, а не недостаток, и к тому же, кроме того, что она прелестна, у неё шестьдесят тысяч ливров годовой ренты. Ты будешь вполне счастлив… и у тебя будет много детей, словом, всё, как в волшебных сказках. А я обучу их верховой езде… и ты прославишься превосходными зваными ужинами, на которые буду приглашён и я… и если ты не будешь настаивать на желании стать судьёй, то станешь не меньше, чем премьер-министром нашего государства… или генеральным прокурором.
– Это было бы прекрасно. Но есть одно маленькое неудобство. Дело в том, что я не чувствую в себе никакого влечения к светским дамам.
– Тогда, Гастон, мой друг, это значит, что ты совсем не изменился, как пытаешься это сейчас изобразить передо мной.
– Ты забываешь, что я только что окончательно расстался с Джулией.
– Нет, совсем нет, и только потому, что ты её оставил, и оставил без мотива, я уверен в том, что не ошибся в тебе. Я тебя знаю, мой мальчик. Природа тебя одарила сердцем, которое не приспосабливается