Все прекрасно знали, что капиталистический монстр проживал в каждом из них, даже в маленьких детях и священниках. А мы верили, надеялись и мечтали проложить линию метро по дну Мирового океана между Минском и Каракасом и выращивать на дачах бананы и авокадо вместо редьки с картошкой.
***
Добавив громкости в наушниках, Сергей отсчитывал вместе с другими пользователями сети последние секунды, оставшиеся до старта. Он обратил внимание на беларуских инженеров – ребята заметно волновались. Их лица выражали надежду с элементами отчаяния. Отчаяния, вызванного слабым финансированием и нежеланием руководства проводить реформы у себя дома, привлекать иностранные инвестиции и устраивать научные конференции прямо на Дожинках.
У других учёных, наоборот, в выражении лиц сквозила не то постоянная апатия, не то временная усталость от происходящего. В их поведении наблюдалось рвение к прыжку в алую пасть зверя под названием «капитализм» и мечта уехать на постоянное место жительства в его утробы или, в крайнем случае, в другую страну и испытать рыночные отношения на своей шкуре. Несмотря на кислые гримасы инженеров, Сергей испытывал гордость за страну.
По поведению и выражению лиц венесуэльских учёных абсолютно ничего не определялось. Они бегали, как муравьи, зверски жестикулируя и размахивая руками, словно на предвыборной демонстрации или похоронах. За пару секунд до старта в зале, где находилась вся инженерная элита почти-союзного-беларуско—венесуэльского государства, наступила тишина. Лишь звуки метронома оружейными выстрелами гремели в наушниках Сергея.
Три, два, один, пуск, мигание ламп и подсветка мониторов. Процесс старта коллайдера ограничился глухими постукиваниями метронома и широко раскрытыми, как у шотландской вислоухой кошки, глазами персонала лаборатории «Дрозды-1811».
Лабораторию накрыла идеальная тишина. Ничего сверхъестественного не произошло. Инженеры переглядывались между собой, часто и нервно моргая. Часть учёных, разочарованно разводила руками, облизывая губы. Сняв белые колпаки с лысых голов, они медленными шагами двигались к мониторам и датчикам управления. Другая часть молча топталась на одном месте и медитировала, скрестив руки на груди. Дух разочарования мутной пеленой повис в комнате.
– Ну вот, миллиарды долларов, годы работ, и всё насмарку, лучше бы ещё свиноферм и ледовых дворцов построили, – подумал Сергей. Неожиданно его уколол пронзительный тонкий звук, раздавшийся в наушниках. Писк раскалённой иглой проткнул его барабанные перепонки и пролез через узкое отверстие прямиком в мозг.