Приэльбрусье. Дверь в чужие миры. Никита Леонидович Чуркин

обход, я назначил старосту, одного старика, показавшегося мне довольно сообразительным, велел ему отправить ко мне тех, кого я не застал в стойбище – охотников и собирателей. Взяв его как проводника, чтобы показал, где пасутся их шаки, повел за ним Мамонта. По берегу нашего ручья паслось около десятка животных, были они какими-то замызганными, грязными и неухоженными. У одного было разорвано ухо, из которого капала густая, черная кровь, он поматывал головой, и постанывал, как будто жалуясь на судьбу. Я стал их мысленно подзывать, четверо обернулись, в том числе и травмированный, и лишь двое пошли ко мне. Их я отправил с Мамонтом на другой берег, где паслись мои шаки, пришедшие со мной от Страйка. Я велел новому старосте отвести другого слышащего меня шаки к моему стаду, а сам стал уговаривать подранка успокоится и пойти со мной. Мне удалось подойти к нему и даже погладить, однако шаки очень сильно боялся и не доверял людям, в том числе и мне. Я решил подождать старосту и сказать, чтобы этого шаки не использовали для работы, собираясь заняться им позже, а пока просто успокаивал животное. Услышав шорох листьев и хруст веток, я обернулся и повел нового начальника обратно, провел его по вигвамам, представляя жителям, чтобы не возникало никаких разборок.

      Вернувшись в свой чум, я застал там почти всю компанию, и вспомнив, что собирался проверить их успехи, поманил девчат к себе, сел прямо на землю, выровнял участок и, показав на Мару, нарисовал несколько четных цифр. Показывая поочередно на цифры устроил ей мини экзамен. Она довольно бойко ответила на мои вопросы. Такую-же процедуру с нечетными цифрами прошла и Куси, и тоже довольно успешно. Сложение и вычитание до десятка тоже не вызвало особых затруднений. Я спросил, собрали ли зерна, и, получив положительный ответ и взмах руки куда-то в угол, пошел туда и обнаружил горку смеси разных зерен. Я чертыхнулся, вернулся к девчонкам, и попросил сделать мешочки из кожи, показав, какого размера они должны быть. Они в замешательстве переглянулись.

      – Какие проблемы? – спросил я.

      – Шкур нет, – ответила Мара.

      – Ладно, сначала добудем шкуры, – сказал я, – а теперь давайте поедим, и я посплю, а завтра с утра будем заниматься, кстати, сходите оповестите всех, чтобы по утрам все дети, и вы все тоже, собирались около дома. Будем учиться.

      – Чему? – спросила Куси.

      – Читать и писать сначала, – ответил я.

      С утра начался марафон, в котором я пытался загнать племя в светлое будущее, а они, как назло не хотели перенапрягаться, рассчитывая получить все и сразу. Школу пришлось перенести к подножью холма, где на вертикальной стенке можно было писать мягким известняком, или пристраивать наглядные пособия. Основные предметы – письменность (я решил за основу взять русский язык), обществоведение (мораль и зачатки философии), математику и геометрию. Во второй половине дня я ходил к местам выхода руд, заставлял строить печи, модернизированные Страйком, там, где руды выходили на поверхность. Меня интересовали