Вывалив все это, он замолчал, жалея о своих словах и радуясь, что смог их произнести. Даже если сейчас ему укажут на дверь, он будет бороться. Пожалуй, эта уверенность делала его счастливым.
– Генри, – повторил Сората. – Какая опасность? Кто тебе такое сказал…
Он вдруг покачнулся и начал медленно оседать на землю.
– Сората! Черт, Сората! – Генри подхватил обмякшее тело, почти не ощущая его веса. Из лица Кимуры окончательно ушли все краски, черные тени под глазами обозначились ярче. С приоткрытых посиневших губ едва-едва срывалось неровное дыхание. А еще он казался до ужаса холодным.
– Макалистер, не стойте столбом. Нужно отнести его в дом и согреть.
Курихара тоже вышел из додзё и без приветствий принялся отдавать распоряжения. Удивленным он точно не выглядел. Прямо встретил взгляд Генри, но даже не улыбнулся в знак узнавания:
– Слышали? Несите.
Генри собрался взять Сорату на руки, но тот внезапно воспротивился. Ледяные ладони уперлись Генри в грудь.
– Не… надо. Я сам.
Но он выглядел таким слабым, что его словам не было веры. Кроме того, его начало трясти в ознобе, так что зубы застучали друг о друга. Генри охватила паника.
– Что с ним, Хибики?
Парень остановился рядом и со странным выражением посмотрел на Кимуру.
– Ему нужно тепло, Макалистер. Разве вы не за этим прилетели?
Семейный врач закончил довольно быстро. Пожилой японец с такими узкими глазами, что даже круглые очки с толстыми линзами не спасали положение, что-то негромко сказал Курихаре и ушел. Сората лежал на кушетке в маленькой светлой гостиной, оформленной под английский салон. Золотисто-бежевые обои с королевскими лилиями, белоснежный потолок, блестящий паркет, дорогая мебель и белый рояль возле выхода на застекленную террасу с плетеной мебелью и горшками с экзотическими цветами. И посреди этого утонченного великолепия – слабо и хрипло дышащий Сората, по самый нос закутанный в белый мохнатый плед и обложенный декоративными подушками.
– Так в этом причина твоего звонка?
Макалистер поднялся из кресла и подошел к Курихаре. Юноша кивнул:
– Как всегда, проницательно, Макалистер. Я действовал на свой страх и риск, но вы же видите, как ему плохо.
– Вижу, – не мог не согласиться Генри. – Только его здоровье никак не связано со мной. Я не врач и не волшебник. Я не могу ничего поделать, даже не понимаю, что с ним.
Курихара облокотился о крышку рояля и сунул руки в карманы. За два минувших года он еще вытянулся, стал шире в плечах, взрослее и увереннее. Подростковая настороженность и озлобленность на мир превратилась в неоспоримую мужскую привлекательность.
– Нет, тут вы ошибаетесь, Макалистер. Ему можете помочь только вы, – Хибики вдруг выпрямился и, оказавшись с Генри лицом