Гость оказался Генри смутно знаком. Высокий, по крайней мере, для японца, серьезный мужчина в очках и строгом костюме, делающем его похожим на среднестатистического офисного работника. Однако нельзя было не отметить явную дороговизну ткани, впрочем, ждать от личного секретаря Кимуры иного и не приходилось.
– Масамуне Иноске, – представился он. – Я здесь по приказу моего господина.
Обращение отдавало средневековьем, однако многое из того, что было нормально для этой страны, казалось Генри странным и непонятным. Он не был уверен, что сможет прижиться здесь, даже ради Сораты.
– Генри Макалистер, – нашел нужным сообщить Генри. – Очень приятно.
По лицу Масамуне этого совершенно нельзя было сказать. Он окинул Генри строгим взглядом:
– Господин велел убедиться, что вас хорошо устроили.
– А почему он сам не зашел?
Генри это совершенно по-детски задело, хотя он понимал, что вопрос нетактичный.
– Господин занят важной работой, – наконец-то на лице секретаря появились чувства. Генри расценил их как гордое презрение. – Ведение бизнеса отнимает много сил и времени, господин трудится, как и положено продолжателю рода Кимура. Если вас все устраивает, я доложу, что вы скоро прибудете в купальню. Аями вас отведет.
Из-за спины Масамуне робко выглянула та самая девушка и с поклоном положила перед Генри чистую одежду. Выходило, что разговор на этом окончен, однако Генри еще не все узнал.
– Я прилетел, потому что Сорате угрожает опасность. Зачем ему врач? Он болен? Насколько это серьезно?
Секретарь раздосадовано поправил очки на переносице:
– Мы в состоянии обеспечить безопасность господина Кимуры и позаботиться о его здоровье. И прошу вас, не беспокойте его по пустякам. Ваше присутствие…
– Излишне? – предположил Генри и, похоже, не ошибся.
– Вы кажетесь умным человеком, – невозмутимо отреагировал Масамуне. – Прошу меня простить, дела требуют моего участия.
Он ушел, а ощущение, будто указали на дверь, осталось. Все в этом доме что-то скрывали, в том числе и сам Кимура.
Когда спустя тридцать минут служанка по имени Аями проводила Макалистера в местную баню, Сораты там не оказалось. Он не пришел.
Горячая вода обожгла непривычное к подобным температурам тело. Генри погрузился в деревянную ванну по грудь, ощущая, как учащается сердцебиение и бежит по венам кровь. Густой пар плыл по помещению, пряно пахло маслами и травами, добавленными в воду. Аями стояла за спиной, и ее руки массировали уставшие плечи и спину. Генри размяк и расслабился. Невесомые прикосновения пальцев приносили отдохновение. Только были эти пальцы слишком уж холодными, хотя горячий пар согрел бы и мертвого. Ногти пробежались по шее, захватили прядь волос на затылке и игриво дернули. Послышался шорох отодвигаемой двери, Генри вздрогнул и увидел, что перед ним вырисовывается из мутной