– Что происходит, царевич? Если я в чем-то виновен, объясни мне. И покарай, если так уж нужно. Но не трогай моих людей!
Аласкар приблизился. В глазах полыхала ярость, но голос был жаляще холодным, почти тихим. Но этого не менее угрожающим:
– Тебя, твоих людей, Большой остров и все, что здесь вижу, я сотру в порошок и сдую с лица земли. Так, чтобы даже боги не вспомнили, а существовал ли Архипелаг вообще?
По знаку царевича солдаты скрутили сиртингину руки и швырнули на плиты пирса. Охрана за спиной Варла заволновалась, но не совершила попыток помочь – острия копий красноречиво уперлись в шеи самым активным. Мужчина, не ожидавший подобного, будучи пораженным, первое время даже не пытался подняться. Но затем с трудом встал на колени и спросил:
– Но за что? Колония всегда была верна твоему отцу, а я всегда хотел мира! Даже свою дочь был готов отдать тебе!
– Зачем мне твоя дочь? – царевич презрительно усмехнулся, но волевые губы тут же подавили усмешку и побелели от гнева. – На востоке много дочерей. Зачем мне выкормыш предателя, что бьет в спину?
– О чем ты? Боги свидетели, я не понимаю тебя!
– Не понимаешь? – Аласкар нагнулся над мужчиной и глухо прорычал ему в лицо:
– ТВОИ ЛЮДИ! УБИЛИ! МОЕГО ОТЦА!
Потрясенный Варл вздрогнул:
– Не может такого быть! Это ошибка!
–Одна из твоих ошибок сгниет в темнице моего дворца, проклиная каждый миг своей жизни. Другая, к моему сожалению, отделалась слишком легко и была разодрана на площади скорбящими подданными моего царя!
Коричневый, подбитый серебром плащ, взметнулся, когда Аласкар не говоря больше ни слова, развернулся и зашагал прочь с пирса.
***
Дайон не спешилась даже. Сквозь туман в голове не поняла, что просто съехала, свалилась с лошади. Скуля и сжимая голову руками, смотрела, как падают скошенные стрелами солдаты. Завыла в голос, когда осознала, что в месиве происходящего больше не видит отца. Упав в траву, не замечала, что кричит и уже не слышит собственного голоса.
А внизу, стоя в большой ладье, качающейся на волнах, восточный царевич подумал, что ему послышалось. И еще некоторое время всматривался туда, где на вершине холма топталась одинокая лошадь…
Глава 10
Северный порт, когда-то призванный защищать Большой остров, сердце Архипелага действительно был мощным оборонительным сооружением. Вход в бухту до сих пор огорожен мощным морским молом шириной восемь метров и длиной около семи ста. Основанием ему служат скальные придонные породы. А наверху с двух сторон стоят квадратные сторожевые башни.
В середине мола есть небольшой проход для кораблей. Этот вход в гавань был сделан по примеру ворот древних крепостей. С двух сторон он ограничен направляющими дамбами длиной под сто метров. Если вражеский корабль вошел бы в этот узкий ход, он сразу бы