Гость пожал плечами.
– В том-то и дело, что никто. Не могло там никого быть. Ну, разве что Петрович с Танюшей. Это, кстати, первое, что пришло мне в голову. Сейчас, думаю, откроем, а за дверью Петрович. Что за шум, спросит, а драки нету? А ну, Танюш, покажи им. И дернет за поводок. Не знаю, что там представили себе другие, но все сразу стихли и побелели, как мел. Прохор завыл, а Павлик поджал хвост и убрался под стол. У дока нервы железные, и он уже стал подниматься, чтобы идти открывать, когда за окном, совсем рядом, раздался такой звук, что док тут же и сел.
Гость беспомощно развел руками.
– Объяснить не смогу. Это надо слышать. Точнее, не надо. Никому такого не пожелаю. Просто сразу ясно, что ничто в этом мире такого звука произвести не может. Или даже не так. От этого звука воняло. Сыростью, какой-то запредельной смертной тоской и, по-моему, гнилой кровью. Как-то так. Да и слышали все по-разному. Мне лично это больше всего напомнило огромные шаркающие шаги. Настолько огромные, что каждый из них мог втоптать в землю все Лютики целиком. Они, однако, прошли мимо. Другие потом рассказывали, что слышали каждый свое. Один – волны и брызги из миллионов голосов, как будто под окнами плескалось море живых тел, другой – смех, от которого, как он объяснил, ломит зубы и не хочется жить, третий вообще отказался об этом говорить. А мне лично кажется, что все это было вместе и все это был один звук. Я, правда, долго не выдержал. Отключился первым. Ну, а за мной и остальные.
– Очнулись утром от того, что Павлик начал проситься наружу и скрести дверь. Время уже к десяти, в окно солнышко вовсю светит, а мы сидим и смотрим друг на друга. И никто не решается встать. По той простой причине, что у каждого мокрые штаны.
Ладно, кое-как разобрались, разошлись по домам. Переоделись, пришли немного в себя и собрались снова – решать, что теперь делать и как дальше жить.
Гость усмехнулся.
– Ну, то что сидеть сложа руки и ждать нехорошей смерти никто не намерен, выяснили быстро. Все хотели действовать. Вот только никто не понимал как. На всякий случай позвонили в милицию. Там нас – как и ожидалось – обматерили и повесили трубку. Вот на этом варианты и кончились. А какие еще, к черту, у нас варианты? С дробовиком по ночам дежурить? Смешно. На самом деле, сразу было понятно, что никому мы даром не нужны. За деньги – может быть, да и то вряд ли. Начали собирать деньги. У всех пенсия. У всех – осень на носу, а, значит, дополнительные расходы. Все, в конце концов, хотят есть. В общем, торговались долго. Сошлись на том, что каждый дает по пять тысяч, хотя не у каждого они и были. Я, например, половину занял. И не только я. Вот, в итоге и получилось: четверо по пять тысяч – двадцать, и плюс десять с дока. Док-то , по сравнению с нами, миллионер. Итого – тридцать. Полезли в интернет (у дока чего только нет) – искать частного детектива. Цены такие, что волосы дыбом. Тридцать тысяч – это только, чтобы кто-нибудь до нас вообще доехал, и то не факт. В некоторых конторах деньги кончались еще на Дмитровке. Мы уже было бросили это дело, когда наткнулись