Когда её лёд перед сердцем горячим растает,
Забудет она своего одиночества боль,
Забудет знакомую роль, что так долго играет,
Как будто воскреснет и снова поверит в любовь…
Удары моего сердца тупой болью отдавались в висках. Я повернулся лицом к своей команде. Командир я или мямля?
– Космический десант к бою! Выступаем всем составом свободным от несения вахты. Объявляю пятиминутную готовность. Выполнять!
Я видел, как посветлели хмурые лица ребят, с каким энтузиазмом они бросились выполнять мою команду. И вот мы летим вслед за Сельвой и Маллаки. Десантные корабли заметно медленнее истребителей. Можно было бы послать вперед эскадрилью истребителей, но ни Маллаки, ни Сельва не выходили на связь, а несогласованные действия могли больше помешать, чем принести пользу. Нам оставалось только навалиться всем скопом.
Там начался бой. Вспышки мощных взрывов были хорошо видны на экранах, подобно вспышкам сверхновых. Никаких звуков мы, естественно, не слышали, но от каждой вспышки я вздрагивал, как от удара грома. Если только кто-нибудь из них пострадает, если только! Я распылю этих подонков на атомы, превращу их в облако межзвездного газа. Я найду их главную базу, где бы она не находилась, и выжгу ее всю на километр в глубину!
Полную картину боя воссоздать не удалось. Когда мы подоспели, немногие оставшиеся в живых бандиты были так перепуганы, что не могли двух слов связать, а Сельва и Маллаки никогда ничего не рассказывали.
Доподлинно известно только то, что Сельва не пришла на помощь Маллаки, видимо, в этом не было никакой необходимости, а кинулась освобождать заложницу. Она выставила сигнальный буй, поэтому сохранилась запись об этом фрагменте боя. Было жутко смотреть, как Сельва позволяет расстреливать себя почти в упор, как истребитель с погасшими бортовыми огнями швыряет взрывами, будто пустую консервную банку, как эти идиоты идут на абордаж. И хотя мы все прекрасно знаем, что брать Сельву на абордаж равносильно самоубийству, смотреть на это без содрогания невозможно.
Когда я вспоминаю события того дня, то всегда с улыбкой представляю, как широко распахнулись миндалевидные глаза Сельвы, когда она прорвалась в бункер, где держали Эмили, и увидела ее. Потому что Эмили была и не женщина вовсе. Эмили была маленькой пятилетней девочкой.
Когда Маллаки добрался до бункера, уже переодевшись в штатское, Эмили выбежала ему навстречу, таща за руку Сельву, которая тоже уже сняла свой боевой скафандр и осталась в легком свободном спортивном костюме.
– Папа, смотри, я нашла нам маму.
Силли смотрела на Жака, и мольба была в ее глазах, в которых утопают звезды. Затем она бросилась ему на шею и прижалась к нему так, как прижимается слабая женщина к сильному мужчине, ища в нем защиту и опору.
– Да! Вас теперь двое, а я совсем одна.
– Ты не одна, мы оба всегда будем с тобой. И будем выполнять все твои желания. Что ты больше всего хочешь? – Силли опустилась перед Эмили на колени.
– Я хочу маленького братика.
– А ты попроси об