В школе шли слухи, что Карен по уши влюблен в Анаит, и, зная шаловливый характер Анаит, девочки с интересом обернулись на них.
– Какой вопрос?– спросил Карен, не смея смотреть Анаит прямо в глаза. Привычным движением головы Анаит откинула волосы назад и сказала:
– Вообще, это не вопрос… В действительности, я хочу произвести с тобой обмен, если можно, конечно. – Ее красивое лицо было озарено весенним солнцем и смехом. Смеялись глаза цвета чистого неба, полные губы, нежные, как лепестки розы, белоснежные зубы.
– Что за обмен? – в недоумении спросил Карен.
– Ты отдаешь мне свою шапку из мускусной крысы, а я взамен целую тебя один раз…Или, можно два раза. Согласен?
Карен слегка растерялся, потом подошел, из-под парты достал шапку-ушанку, которую дядя прислал из Казахстана, протянул Анаит и спокойно, подчеркнуто холодно , сказал:
– Возьми.
– Значит, согласен, – победоносно и хитро улыбнулась Анаит, горделиво взглянув на девочек.
– Нет, не согласен. Ты очень дешево продаешь свои поцелуи, такие поцелуи мне не нужны…
Оставив шапку в руках Анаит, он повернулся и вышел из класса. Анаит стояла, ошеломленная, наверное, впервые в жизни, растерявшись, она не нашлась, что сказать. Она стояла, окаменев, на глазах у подруг, сгорая от стыда и, непроизвольно, перебирая пальцами мех на шапке. Потом, вдруг, бросила шапку на подоконник и тоже выбежала в коридор, который гудел от голоса множества учеников.
Когда прозвенел звонок, и Анаит вошла в класс, подруги увидели, как покраснели и припухли ее глаза от слез. С этого дня Анаит, как будто, подменили. Не было прежней Анаит. Правда, она и сейчас, как прежде, могла убедить весь класс, сбежать с урока, запросто выучить наизусть десять страниц из учебника по тригонометрии (у нее была ошеломляющая память), или во время контрольной по алгебре полностью, от первой строчки до последней, списать у подруги, сидящей рядом, и светящимися глазами уставившись на педагога, сдать ему тетрадь и с невинным видом объявить:" Ынкер Агасян, Вы можете уже сейчас поставить "двойку", я сначала до конца списала у Греты". И, тем не менее, это не те поступки, которые характеризовали Анаит. Она стала часто погружаться в свои мысли. Время от времени, ловила себя на том, что ревновала Карена к подругам, когда видела, как они, просто так, подходили к нему, чтобы спросить о чем-то. После разговора между ней и Кареном, тот поступок более не обсуждался, тайком следила за каждым его шагом, а во время случайных встреч была рассеянной, терялась и быстро отводила взгляд.
Как и сверстницы, Анаит часто получала письма от мальчиков, и в этих письмах они, порой, нежно, порой, сердечно, а порой,насмешливо приглашали её на свидания. Ясно, что это ласкало ее девичье самолюбие, она радовалась и гордилась этими письмами и, закрываясь в классе или уединяясь в одном из уголков школьного двора, читала подругам, не называя, конечно, имен авторов.