– Я сделаю всё, что в моих силах… Вы можете положить девочку вот сюда, – старик не разгибаясь указал на кровать.
– Держись, Тимон, мы уже на месте, сейчас тебе помогут. – внезапно, необычайно нежно, проговорил Шафарж, укладывая дочку на кровать.
Выаж-Куп окинул взглядом бледное измождённое болезнью лицо, капельки пота на лбу, необычайно громоздкую замысловатую причёску, на длинных волосах, с вплетенными золотыми монистами и серебряными цепочками. Заметил многочисленные золотые украшения, рассыпанные по длинному коричневому бархатному платью, а вид крупных рубиновых пуговиц и вовсе почти лишил старика сознания.
– Что с ней случилось?
Отец отогнул подол платья, обнажая колено, над которым виднелось небольшое чёрное пятно.
– Шорк! Никто не знает, как он проник в дом, когда Тимон отдыхала…
Лекарь потускнел взглядом: безжизненная серость кожи ноги говорили о том, что кровообращение в ней уже прекратилось. Девочка умирала, и старик уже ничего не мог с этим поделать. Вспомнив горсть монет, рассыпанных на столе, лекарь тяжело вздохнул.
– Я не возьмусь. Мне очень жаль девочку, но я уже ничего не смогу для неё сделать.
Шафарж зарычал, выхватил из-за пазухи увесистый мешочек с монетами и многозначительно встряхнул его перед носом старика.
– Здесь тысяча серебряных монет, несчастный лекаришка! Лечи её! Борись! Я знаю, ты сможешь, и тогда эти деньги станут твоими!
От вида такого богатства, всего лишь на расстоянии вытянутой руки, у Выаж-Купа перехватило дыхание. Он, словно рыба, вытащенная из воды, открывал рот, силясь что-то сказать, но голоса не было.
– Я был у прорицательницы Кармиэль, это она послала нас сюда.
– Она? Ко мне?
Старик был невероятно потрясён и озадачен.
– Я верю её словам, ты спасёшь мою дочь! Не стой, работай, вари свои снадобья, толки свои порошки, старайся! Я вернусь утром, верю, ты спасёшь мою малышку!
Шафарж нежно прикоснулся к волосам дочери и, стараясь не топать сапогами, вышел вон.
– Что с этой девочкой?
Озабоченно спросила Рика, когда они остались одни.
– Её укусил шорк. Чтобы кровь не сворачивалась эти твари впрыскивают в рану свою слюну, и для человека она равносильна яду.
– И ничего нельзя сделать?
– Я слышал о случаях выздоровления, но они чрезвычайно редки и не зависят от лекарств. Просто иногда, некоторые люди могут внутри себя перебороть этот яд.
– Так попробуй ей чем-нибудь помочь!
–Чем? если бы я знал средство!
– Но вы же лечили и укушенную руку, и жар, и многое другое… может быть в комплексе они смогут помочь?
– А та прорицательница, о которой здесь говорили, она всегда знает правду? – поинтересовался Робин.
– Да. Только поэтому я и взялся, хотя… нет, совершенно не представляю, чем я смогу помочь.
– Давайте же пробовать! И если эта прорицательница не ошиблась, вы заработает тысячу монет!
– Тысячу! – мечтательно,