– Не пойму я тебя, Кит, ты че, пакостить – по кайфу, что ли? – спросил Лапоть, поднимая свои по-детски ясные глаза на Никиту.
Видя, что Кит набычился и что Поручик сказал правду, я решила свернуть свое актерство, но мой подопечный меня опередил.
– Да пошли вы все! – Он резко встал из-за стола и быстрым шагом направился к выходу.
Забыв о раненой гордости, я кинулась за ним. На ступеньках я его тормознула.
– Какого черта ты вчера выходил?
– Какого черта тебе от меня нужно?! – Никита смотрел на меня с ненавистью.
– Я же о твоем благе радею! – я продолжала держать его за руку, которую он безуспешно пытался вырвать.
– О бабках ты радеешь! – Презрительно процедил он, как-то горько улыбнувшись.
– Значит, вернемся к началу? Помнишь, какие ты истерики закатывал? Я думала, ты мужик, а ты…
В глазах Никиты я увидела слезы бессилия и злобы.
– Оставь меня в покое, что хочу, то и делаю! И не забывай, кто ты!
– Ах, вот мы какие, с гонором! – почти ласково сказала я. Мой мягкий голос в данных обстоятельствах, очевидно, прозвучал как-то издевательски, потому что Никита как сумасшедший забился в моих объятиях, пытаясь освободиться от моих рук. – Ну! – Я с силой тряхнула его, а потом прижала к стене. – Брось истериковать! Нравится тебе Вероника – так и скажи, чего комедию ломать?
– Это не твое дело! – завопил Никита.
– Не ори. Поехали домой. Я дождусь твоего отца, сдам тебя ему и…
– Что и?..
– Получу расчет, – твердо сказала я, – ты ведь сам сказал, что я, в первую очередь, о деньгах думаю.
– Ладно, извини, – Никита отвернулся к стене и затрясся от рыданий.
– Что такое? Мне-то ты можешь доверять на все сто!
– Ты не поймешь!
– Безответная любовь? Покаталась с тобой девочка, а потом говорит: ой, как с тобой здорово, только я другого люблю?
– Да не любит она его!
– А ты откуда знаешь?
– Она боится его! По всему видно.
– Так она что же, спит с ним?
– Не знаю! – нервно огрызнулся Кит.
– Может, она мазохистка? – довольно цинично предположила я.
– Какого черта ты мне это говоришь?
– Такого. Имей гордость!
– Много ты в этом понимаешь! – Никита всхлипнул и снова разрыдался.
Я принялась гладить и похлопывать его по спине. Ну, прямо мамаша или старшая сестра!
И вот тут случилось неожиданное. Повернувшись ко мне своим ставшим в одну минуту детским лицом, он обнял меня и, вдавив меня телом в стену, закрыл мне рот поцелуем. Я оттолкнула его. Теперь нас обоих душил смех. Его слезы высохли, он держался за живот и медленно, корча из себя раненого, сползал по стене.
– Хватит придуриваться! И вот еще что, хочу предупредить, что перенос твой не пройдет! Это только у Фрейда все как по маслу…
– Вы че тут дуркуете? – Рядом с нами выросли три