– Как же так? – спросил Семенов. – И, главное, зачем она тебе, эта цепочка?
Федунов пожал плечами.
– Знал ты, что за мародёрство положено?
Федунов кивнул.
– И всё равно позарился?
Комэск обвёл взглядом комнату, как бы ища кого-нибудь, кто поможет ему разобраться. Но в комнате не было никого, кроме него и человека, так глупо распорядившегося собственной судьбой.
– Слушай, Федунов, я же тебе одежду отдал почти новую. Сам не взял, тебе отдал. Вооружён ты нормально. Провиантом не обделен. Скажи ты мне, именем революции, какого беса сдалась тебе эта золотая цацка? На что она? Хоть убей, не понимаю!
Повисла тяжёлая непроницаемая тишина.
– Отвечай, – комэск навис над сидящим бойцом.
– Да я, командир, не иначе, из-за того и оступился, – тихо ответил Федунов.
– Так-то мне золото-серебро всегда было по барабану, – он поднял взгляд на Семенова. – А как приоделся, захотелось ещё чего-то, в прибавок. Вот и не удержался… Потом о золотых часах стал мечтать, – добавил он, помолчав.
– Что?! – переспросил комэск. – О чём мечтать?
– О часах. Золотых. На крайняк, серебряных…
– Ах ты гад! – комэск замахнулся, но в последний момент сдержал кулак.
– Значит, после победы Мировой революции и уничтожения класса кровопийц, ты бы сам в кровопийцу превратился?! На хорошей жратве да в крепкой одежонке, ты бы и часы золотые потребовал, и выезд вороных с каретой, и дом, как у моего барина?! Только для этого других бы разорять пришлось! И опять богатеи да обделенный народ?! Опять эксплуатация?! А ради чего тогда все это?!
Семенов уже кричал во весь голос, как всегда в сабельной атаке. Потом замолчал, махнул рукой, отошел к окну, постоял молча, крикнул:
– Буцанов, Коломиец!
Когда они вошли, уже обычным тоном, сказал:
– Заседание суда пройдёт здесь. Прямо сейчас. Лукин, садись протокол писать!
Протокол был коротким, как, впрочем, и приговор:
«Революционный военно-полевой суд в составе командира эскадрона „Беспощадный“ Семенова И.К., эскадронного комиссара Буцанова П.О. и командира комендантского отделения Коломийца А.Т. приговорил Федунова И.Н., опозорившего мародерством звание красноармейца, к расстрелу. Приговор привести в исполнение немедленно».
Впрочем, подумав, Семенов решил исполнение немного отсрочить.
– Не надо ребятам праздник портить, пусть догуляют. Потом… А этого отведите под арест…
– Товарищ командир, – вдруг подал голос приговоренный. – А можно и мне поесть напоследок да самогонки выпить? Я ведь с ребятами за Сосновку хорошо дрался… Это я потом скурвился, соблазна не выдержал…
Семенов только рукой махнул. Когда Федунова увели, комэск долго сидел возле окна, глядя, как в соседнем дворе бойцы затеваются варить уху: расселись вокруг вскипающего над костром, подёрнутого паром, чугунного котла и чистят рыбу. Трое – специально приготовленными, заточенными изнутри подковами, остальные пытаются чистить шашками. Смеются, поторапливают