Выступать на Спартакиадах народов СССР могли спортсмены старше то ли шестнадцати, то ли даже восемнадцати лет, теперь Светка этого уже не помнила, и только мастера спорта – ну то есть, мастерами они могли ещё не быть, но соревновались по программе мастеров. А на Спартакиадах школьников, понятно, только учащиеся школ.
В отличие от обычных чемпионатов СССР, куда приезжали команды различных спортобществ всего Советского Союза, на Спартакиадах сореновались сборные республик, а также Москвы и Ленинграда, отдельной строкой приравненные к республикам. И маленькая Светка, как победительница чемпионата Ленинграда тоже была бы в сборной, и вполне могла бы попасть на Спартакиаду и даже что-то выиграть, или к примеру оказаться в тройке, автор этих строк уверен абсолютно: она вполне была способна на такое. Но увы! Увы! Во Всесоюзных чемпионатах, по крайней мере по гимнастике, могли принимать участие спортсмены не ниже первого взрослого разряда. А маленький Светик отличился во втором. По этой именно причине Михаил Юрьевич так торопился с первым взрослым: ему не терпелось увидеть Светку на уровне Союза, начать же он планировал хотя бы с Кубка Волкова, героя-космонавта, проходившего обычно в сентябре.
Итак, тренер маленького Светика в лагерь не поехал, и её, вместе с ещё несколькими девочками, чуть постарше, временно пристроили в группу к Сергею…, вот этого Светка вспомнить толком не могла: то ли Никитичу, то ли Никифоровичу, или фамилия его была Никифоров, а может и Никитин, нет, этого она уже не помнила. Девчёнки называли его Борманом, за невероятную толщину и блестящий лысый череп. Передвигался на своих слоновьих ногах Борман неспешно как медуза, носить своё огромное, килограмм, наверное, под сто пятьдесят тело ему было нелегко. Он страдал одышкой и почти непрерывно вытирал свой, блестящий на солнце капельками пота лысый череп скомканным, поминутно излекаемым с тяжёлым вздохом из заднего кармана носовым платком. Девочки в группе Бормана были как раз из тех кого Михалюрич называл ленивыми коровами, такие обычно не стремятся к великим достижениям, приходят в зал и занимаются скорее по привычке. Да и сам Борман излишними амбициями уж точно не страдал.
Всем своим видом он скорее походил на уставшего от жары гигантского тюленя, морского льва время от времени неспешно обмахивающегося ластой, чем на тренера-гимнаста. Своих воспитанниц Борман никогда не напрягал, не подгонял, ругаться на них или кричать ему было просто лень. У Бормана на тренировках, как очень скоро выяснилось, Светка по большей части была предоставлена самой себе, и ей это очень даже нравилось. Как обычно, с привычным уже для всех упорством крутила она бесконечные свои фляки и сальто