торжествовали над ложной победой, старик Аргеол незаметно пробрался к старому дубу, куда еще ребенком залезал, вопреки запретам отца. Никто и не заметил дряхлого старика в лохмотьях, окунувшись в хмельной задор. А тем временем король бежал, бежал со всех ног. Темный коридор, изобилующий паутиной различных размеров, говорил лишь о том, что Аргеол был первым за дюжину лет, кто шагал по каменистому полу тайного прохода. Мчащийся в полном мраке, он помнил каждый выступ, каждый камушек на своем пути. Ощутив себя под самой крепостью, старик внезапно стал изо всех сил стучать небольшой каменной глыбой по стенам тоннеля. И не зря. Во время осад, защитниками крепостей обычно выставлялись деревянные бочки, посыпанные на крышках сухим горохом. Любая подземная деятельность, а точнее, вражеский подкоп, мигом замечалась осажденными. Заметив горошины, защитники твердыни всполошились. Последовав за знаками, группа воинов, вооруженных до зубов, натянули тетиву затаив дыхание. За ними последовали и остальные паладины во главе с легендарным Гаранбаром. Тот, подложив ухо к каменной кладке, уловил еле заметные стуки, исходящие из места около невзрачной выемки в стене, куда обычно складывались седла. Приказав очистить выемку от упряжи, начальник крепости терпеливо поджидал прорыв мародеров, дабы нанести им сокрушительный удар. Однако удивляло одно: не были слышны звуки многочисленных сапог и ударов переносного тарана – доносился лишь слабый стук, будто тот, кто внизу, тщетно пытался известить о себе. «Мародер так не поступил бы», – подумал рыцарь и, на удивление своих соратников, начал выталкивать камень. После нескольких усилий стена пошатнулась, и из мрака вылез одинокий старик, весь обмотанный паутиной. Опрокинув камень, он со слезами на глазах шагнул вперед, ощущая себя дома.
– Не может быть! – вырвалось у рыцаря: он чуть не свалился на землю от изумления. – Этого не может быть! – повторялся он, узнав в смутных очертаниях облик своего короля. Не задумываясь ни на секунду, Гаранбар преклонил колено перед своим монархом. Прочие рыцари незамедлительно последовали за своим военачальником.
Подняв паладина с колен, Аргеол крепко обнял его, словно собственного сына, и, тихо пройдясь руками по стенам крепости, что-то шептал про себя. Гаранбар всё еще не верил своим глазам, и таращился на него, с неподдельным изумлением
– Вы живи, мой король?!
– Да, жив, Гаранбар! – кратко ответил старик.
– Но как? Все считали вас погибшим тогда, в ту ночь… Но поверьте, мы до последнего были верны вам, вашей светлой памяти.
– Ты истинный сын своего отца. Он гордился бы тобой, —последние мгновения жизни лучшего друга пронеслись перед глазами короля. Немного застыв на месте, он словно очнулся от глубоких раздумий. – Скорее! Собираемся! Запрягайте коней. Сколько вас тут?
– Около двух тысяч, – недоумевая, ответил сын Тараблута.
– Выбери пять сотен наиболее опытных воинов. Остальные пусть запрягают жеребцов. Мы едим в Зареб! – твердым
