минут он должен был очнуться: зелье обладало способностью мгновенно обезвреживать смертоносный яд. По крайней мере, на это надеялась нимфа. А что, если нет? Если она опоздала? Если смерть уже давно унесла его светлую душу под сонную колыбельную? Прошло несколько минут, а тело Руана не выдавала никаких признаков жизни. Это был конец… Конец ее истории. Но крошечная капелька надежды почему-то не отпускала ее, не давала признать потерю. Нимфа трясла своего возлюбленного, рыдала, молила вернуться к ней. Душераздирающий стон, сродни тому, что вырвался у Руана тогда, при виде павшей нимфы за решетками Заребской темнице, невольно вырвалось из ее уст. Она оплакивала потерю, сравнимую лишь с заточением Сакранильских нимф в Асмикраниле. Очередной не разглаженный рубец глубоко пронзил ее душу, заставлял трястись от неимоверной боли. Она прижалась к бездыханному телу Руана и, словно безумная, рыдала, целуя холодные немые губы возлюбленного. Дева была столь поглощена горем, что даже не внимала тому, как некто в кожаных ботинках медленно подкрадывался сзади, распахнув широченные рук. Это был один из мародеров, присланный полурослым стариком проверить здравие Руана. Неожиданно, услышав плач и не предупредив собратьев, мародер, решил не делиться трофеем в виде прелестной девы. Ручища, испустившие немало крови, клешней сжали Семриаль. Попытки вырваться от бешеного убийцы были напрасными. Выкинув хранительницу в иной угол темницы, он с резвостью волка хотел было накинуться на нее, как вдруг тяжелый посох всей силою насмерть вышиб голову неугомонному головорезу. Посох сей был хорошо знаком нимфе. Однако, она все еще удивлялась его присутствию. Перед ней стоял знахарь манов. Да, тот самый высокомерный лжец, вынудивший паладинов отправиться в логово ужасов. Не теряя ни минуты и не объясняя ничего, он подал руку забившейся в угол деве и произнес лишь одну фразу:
– Я заварил эту кашу – мне и расхлебывать.
– Он умер! – гневным голосом произнесла Семриаль, глотая накатившиеся слезы. – Как ты собираешься расхлебывать это? Ты уже не вернешь его! – тихо сказав это, она вновь рухнула наземь, где лежал Руан.
Знахарь, немного пораскинув мозгами, замер, будто старался что-то вспомнить. Что-то давно забытое.
– Хранительница, отойдите от него.
– Нет! – кротко ответила нимфа взглядом тигрицы, которая вот-вот потеряет свое потомство.
– Молю вас, хранительница, отойдите.
Она молчала, не сдвинувшись с места, крепко прижилась к телу Руана.
– Да отойдите! – не стерпев, прокричал знахарь, рукой отстранив убитую горем деву. – Помнится, чему-то успели научить меня шаманы.
Сказав это, он поднял над головой свой тяжелый посох и, произнося неведомый наговор, с силой ударил в грудь усопшего. Над Руаном засверкала искра, и он, судорожно подпрыгнув, начал жадно глотать воздух. Магический удар посоха достучался до сердца юноши и впустил туда
