– Я!
– Что, что, что? Я не расслышал. Кто это сказал? – притворно обернулся Кломнут в сторону отважного паладина.
– Я готов выйти! – вновь повторил Гаранбар. – Ты хочешь зрелища? Я один тебе его дам!
– Говорят, моего брата прикончил некий кесгорский храбрец… – его взгляд пробежался по телу паладина, словно два изрядно мерзких тарантула. – А еще говорят, он не совсем человек, раз уж сумел прикончить самого Далагула.
– Он был обыкновенным мерзавцем. Но ты на порядок ниже своего брата. Клинок разрезал его голову вдоль! Он не успел даже издать вопль. – бесстрастно бросил Гаранбар.
– Неужели мне повезло дважды? – завизжал от радости Кломнут и, устремив взор к небесам, громогласно обратился к брату, будто душа этого убийцы смогла достучаться до звезд – Ты видишь кого я поймал, Далагул? Ты видишь? Я не убью его быстро. Нет…
Гаранбар добился своего. Связанный, в окружении своры врагов, паладин сумел задергать за нужные ниточки вожака и теперь, предводитель мародеров играл по его правилам. Он знал, что убийцу Далагула ждет медленная, мучительная смерть. И именно на это и потратят головорезы свои последние часы. До остальных паладинов они вряд ли доберутся
– Ну что ты готов, вонючая псина? – плюнул Душегуб в лицо рыцаря – В отличии от Далагула ты будешь вопить. Долго вопить – язвительно улыбнулся вожак.
Кломнут искрился от предвкушения крови и, похлопывая в ладони, приказал развязать руки пленнику и бросить его на арену. А сам торопливо, мелкими шагами, устремился на свой трон, представляя себя царем. Гаранбар печальной улыбкой попрощался с товарищами, еле сдерживающими горечь предстоящей потери. Но он не собирался умирать. Он был готов биться до рассвета. Держа в руках изживший себя клинок, он спустился вниз по веревке, которую тут же свернули обратно. Замкнутому в смертоносном кольце, ему оставалось лишь одно – бороться! Прозвучал боевой горн, и Гаранбар с ужасом узрел сквозь прутья клетки, как приближается звериная морда, обнажившая слюнявый оскал. Паладин приготовился. Ему никогда не доводилось биться с гиенами. Он сражался против головорезов, против боевых собак, слонов, защищался от медведя. Даже когда-то усмирял льва. Но гиена вызывала ужас. Зарыв кожаные ботинки поглубже в песок, крепко зажав рукоять клинка, воин затаил дыхание. И клетка распахнулась. Обезумевшая гиена мчалась на паладина, поднимая за собой клубы пыли. Скоро соперники столкнулись, скрывшись в пыльном тумане. В вихре были слышны лишь рев зверя и глухой шум. Пленники с нетерпением глядели в безликую серость поднявшегося песка. Кломнут, очарованный зрелищем, высунулся всем телом, стараясь разглядеть хотя бы что-нибудь. Но тщетно.