~ А. Часть 2. Найти тебя. Юлия Ковалькова

то, что ты сделал, грязно, пошло и отвратительно, – говорю себе я, направляясь из массажного кабинета, но не в спортзал, а в раздевалку, где, не снимая майки, надеваю свитер, куртку и забираю сумку, после чего бегом по лестнице спускаюсь вниз, в вестибюль. – А отвратительно это, – уже на улице продолжаю я, – потому что ты, родной, впервые за много лет нарушил сразу два своих правила. Во-первых, никогда не начинать отношения с одной женщиной, если не закончил их с другой. А во-вторых, ты все-таки позволил себе серьезно увлечься женщиной, что уже дважды тебе отказала и может в третий раз сказать тебе: „Нет“. Диагноз? Ты в полной заднице, Арсен. Прогноз? В целом, неутешительный».

      ***

      « – Вы верите в любовь с первого взгляда?

      – Да. Вернее сказать, я верю в немедленную и неодолимую тягу. Но не думаю, что это может быть надолго, потому что все основано, прежде всего, на физических началах. Включается воображение тела, что, на мой взгляд, не абсурд, а составляющая любви и…»

      «Господи, ну и бред! Вернее, не бред, а какое-то исконно-женское словоблудие».

      – Арсен, между прочим, это твой мобильный на моем столе скачет. Ты вообще собираешься трубку брать? – отвлекает меня от томика Франсуазы Саган сорокалетняя, рыжая, очень полная женщина с ультракороткой, ёжиком, стрижкой, которую зовут Анна Михайловна и которая славится у нас в «Бакулевском» сразу тремя вещами: во-первых, она врач-анестезиолог, каких ещё поискать, так что вся наша хирургическая братия предпочитает смотреть ей в рот и бегает за ней рысью на цыпочках, лишь бы за анестезию на операции отвечала она, во-вторых, своим острым, я бы даже сказал, мстительным языком, и, в-третьих, тем, что никак не может мне простить того, что я как-то под Новый год в шутку назвал ее «своим в доску парнем».

      – Мм, сейчас, – захлопываю книжку Саган, забытую на диване кем-то из моих девочек-ординаторов, и собираюсь встать.

      – Да ладно уж, не напрягайся. – Михайловна, прихватив мой «Нокиа», выплясывающий вибрацией на ее столе, размахивается и делает вид, что собирается пульнуть мне его в голову. В последний момент делает шаг ко мне и осторожно бросает телефон на диван.

      – Спасибо, – искренне благодарю я.

      – Не обольщайся, в следующий раз сам за своим мобильным пойдешь, – отрезает Михайловна, напоминая, что у нас с ней по-прежнему состояние холодной войны, после чего разворачивается к врачам, собравшимся в ординаторской. – Так вот, – продолжает она под их льстивый смех и улыбки, – есть такой старый анекдот, когда два анестезиолога везут по коридору каталку с пациентом, а на встречу им попадается хирург… – Михайловна делает красноречивую паузу и даже ухитряется кивнуть на меня спиной. – И хирург у них спрашивает: «Пациент жив?» А они отвечают: «Нет еще!»

      – Привет, Андрюха, – под хохот врачей говорю я в телефон.

      – Привет, я не вовремя? – произносит Литвин на удивление озабоченным тоном.

      – Да нет, а что? – откидываюсь на спинку дивана.

      – А есть