– Степан тоже на чертеж посмотрел… – Волк покусывал карандаш, – по его словам, за семь лет на аэродроме вряд ли что-то изменилось… – Федор Петрович с Авраамом не могли проникнуть за ограду военной базы, но полковник Воронов считал, что на поле держат не только истребители и бомбардировщики:
– Вообще нам нужен транспортный самолет… – в зеркальце Волк видел склоненную над картой, светловолосую голову пана Йонаса, – но ведь он, как и его ребята, откажется покидать Литву… – они согласились, что путь в Клайпеду слишком опасен:
– После того, что случится в Девятом Форте, – Волк помолчал, – МГБ, немедленно, перекроет все дороги из города. Отряд Йонаса заляжет на дно, отсидится, но мы должны, немедленно, покинуть страну… – пошарив на приборной доске, Волк чиркнул спичкой.
В полуоткрытое окно доносился стук капели, влажный, древесный аромат волглого, тающего снега. Над парком висело сумеречное, зеленоватое небо. В городе зажигались фонари, но здесь было почти темно:
– Покинуть страну… – он затягивался «Беломором», – но если Марте не удалось бежать, если она здесь? Степан не говорит о таком, но я в его глазах тоже вижу тоску… – пронзительно, заунывно закричала птица.
Полковник Воронов десять минут назад вышел из опеля. Крот литовцев ждал его за оградой, в уединенном месте:
– Йонас и Аудра не говорят о том, кто он такой… – небо напомнило Волку о глазах Марты, – и правильно делают. Марта любила повторять, что во многих знаниях, многие печали… – чтобы отвлечься, Волк вспомнил давний разговор с тестем:
– Федор Петрович считает, что Анна Александровна вывезла Констанцу из Лос-Аламоса. Констанца Степану ничего о своем побеге не сказала. Она осторожна, после жизни в нацистском плену, после того, что произошло. Но она предполагает, что в США работает советский агент… – по словам тестя, то же самое предполагала и его жена.
Как Волк ни старался, он не мог, даже про себя, назвать Анну Александровну тещей:
– Наверное, приучусь, – хмыкнул он, – впрочем, вряд ли секретная служба допустит меня на их остров, в Пьюджет-Саунд… – тесть сказал Волку, что вызовет в Стокгольм его светлость:
– Только сначала господин Равенсон, пользуясь знакомством с графом Бернадоттом, обеспечит Аврааму беспрепятственный проезд на родину… – Максим возмутился:
– Даже Джон не отправит собственного кузена в тюрьму, после всего, что он перенес… – доктор Судаков невесело ощерил почти беззубый рот:
– Я срок не отсидел, дорогой Волк. Британцы, наверняка, мне пятерку за побег добавят. Хорошо еще, что не двадцать пять лет… – серые глаза, неожиданно, повеселели, – но в камеру на Русском Подворье я возвращаться не собираюсь… – Максим ожидал, что Джон увезет полковника Воронова в Британию:
– Им важны любые сведения о Констанце. Нам с Федором Петровичем предстоит разыскать Марту… –