– Ты найдешь его! – не знаю, произнёс ли я это вслух, или только подумал так, или даже это услышал от кого-то… мысли путались. Очнулся только у калитки дома и сразу почувствовал вдруг навалившуюся на меня страшную усталость. Сбросив ношу, я буквально рухнул на стоящую рядом лавку. Сколько пролежал на ней, не знаю.
– Сил девать некуда. Бездельем маешься!
Слова откуда-то взявшейся бабки окончательно вернули меня к действительности.
– По грибы сходил, что ли? И то пользы больше будет!
– Не дай бог! – произнёс я упавшим голосом.
В голову снова полезли недобрые мысли. Я чувствовал себя преступником!
Кто мог узнать или догадаться о кладе? С чего начать поиск? И как вообще его нужно вести? И если разыщу взявшего клад, что тогда? Впрочем, об этом думать не хотелось. Словом, был в полной растерянности! В конце концов, решил начать, как мне казалось, с самого простого: поговорить с ребятами – искателями гильз. Однако разыскать их в этот вечер было непросто. Я совершенно сбился с ног, лазая по укромным местам и задавая всем одни и те же вопросы. Я даже стал думать, что клад забрали именно они, и со временем эта уверенность только росла. Как я себя ругал! Но всё оказалось прозаичнее: ребята откопали обрывок пулемётной ленты с патронами, подальше от деревни развели костер и бросили ленту в него. Впрочем, вскоре выяснилось, что откопали они не только патроны, поэтому так далеко и ушли.
На вышке в тот день они никого не видели, старым фундаментом и вовсе не интересовались, их интересовали окопы.
3
Наступила ночь; весь мир, казалось, успокоился, а я всё продолжал ломать голову над проклятыми вопросами, и всё меньше мне верилось в успех поисков. Я пытался вспомнить всех когда-либо виденных мною на вышке, хотя понимал, что вряд ли это могло помочь. Пытался вспомнить мельчайшие подробности из рассказов старика. Быть может, он говорил ещё кому-то? Вспомнил! Вспомнил, на кого похож загорелый парень с котелком воды – на командира партизанского отряда! Нужно во что бы то ни стало убедиться в этом ещё раз – и сейчас же! В величайшем возбуждении я встал с кровати и, взяв топор и фонарь, тихо пошёл к заветному дому. Деревня спала. Я зашёл со стороны леса – там было кухонное окно. Стараясь не шуметь, топором снял с него дощатый щит. Рама, к счастью, оказалась одинарной. Непослушными руками осторожно стал вынимать стекло. Как же это было долго! Наконец, стекло поддалось, и я влез вовнутрь. Из кухни почему-то на цыпочках прошёл в комнату. В блуждающем свете карманного фонаря она выглядела особенно неуютной и холодной. С сундука исчезло одеяло, куда-то делся стул, старая кушетка без постели казалась уродливой развалиной. Всё было мрачным, нежилым. К тому же в доме было