Темы свободы.
Неповоротливы с носа до пят,
По уши в дряни,
Славные люди в неволе сидят,
Ждут указаний.
А те, кто указывает, в плену
Собственной воли.
И никому не поставить в вину
Ни крестик, ни нолик.
Ах, среди прочего тема судьбы
Неразрешима.
Все мы когда-то ляжем в гробы,
С гримом, без грима.
Души оставим свои нагишом,
Может быть, небу.
Кто нашей глупости будет лишён,
Тот будет с хлебом.
Случайные строки
Меняем квартиры, меняем друзей,
Меняем любимых и нелюбимых.
Мы все – и пролаза, и ротозей -
Жертвы гонителей и гонимых.
Теряем находки, находим судьбу,
И жизнь свою этим питаем.
И опыт, порою подобный горбу,
Рожаем и обретаем.
…Но все мы дети до седых волос,
И далее, до дней вконец потёртых.
И жизнь нам – то показывает нос,
То лупит в лоб, и оставляет мёртвых.
Но остальные продолжают путь -
Наивно верят, что идут на праздник.
А праздник позади. Не повернуть,
Не увильнуть к нему.
И тем он дразнит.
Автопортрет
Ни одной родной души,
Ни одной на белом свете.
Заточу карандаши,
Нарисую снег и ветер.
Назову «Автопортрет»
Это грустное смятенье.
Друга нет, а, значит, нет
Радости для воскресенья.
Как же так? Зачем я жил?
Был сей акт неправомерным,
Как у всех, кто обнажил
Душу для вранья и скверны.
Потому и не с кем мне
Сокровенным поделиться.
Предложите свет в окне -
Впору будет застрелиться.
Одиночеством плесну
На холодную бумагу.
Но кого я обману?
Грусть свою, или отвагу?
Или черствое нутро?
Или друга? Неизвестно.
Но поможет нам добро
Чувствовать себя воскресно.
Наука и жизнь
Всех нас тянет на места
Юношеских прегрешений.
Все мы жили без креста
До свершений и крушений.
Не задумывались мы
О поступках и проступках,
В дебрях сладкой кутерьмы
В стопках путались и в юбках.
В первых воду не толкли,
За вторыми волочились.
Горы сдвинуть мы могли,
Только жить не научились.
Сошествие из пантеона
Мы были героями сплетен,
Мы пищу давали молве,
Мы жизнью играли, как дети
Играют мячом на траве.
С друзьями легко пасовались,
Легко забивали голы,
Куда не просили, совались,
И нас не пугали углы.
Мы против течения плыли,
Ходили шутя на руках,
Мы так безоглядно любили…
И всё же, увы, в дураках.
И