Массивные ворота за спиной гремят железными запорами, отрезая Общину от охотничьих угодий. Впереди пустырь Старой Сортировки, метров двести выжженного пространства. Бесцветно-серый асфальт под ногами, бесцветно-грязное небо над головой, позади запертые двери – под цвет этого мира – выцветшие, впереди – за пустынным пятачком – переполненные хищниками джунгли из железобетонных развалин. Осколки, трупы высотных и не очень домов, ржавые скелеты выпотрошенных машин, мертвая память о мертвом городе. И новая жизнь, голодная, злая, неукротимая.
Охотники – все тринадцать – прекрасно понимают, кто они и что они без шамана. Шаман… ему плевать на то, кто и что понимает. Или кто чего не понимает. Это все не имеет значения. Никакого. Ему нужно вывести группу на огневые рубежи, приманить нужных животных, а потом вернуть охотников в Общину, уже с трофеями. Все. Простая схема, внезапно давшая сбой несколько дней назад. Почему все пошло не так – это правильный вопрос, вот, что имеет значение.
Внизу в канализации живут сомнамбулы – тупые злобные твари, похожие на гусениц-переростков. Днем твари охотятся, ночью забываются крепким до беспробудности сном. Сильные физически, совсем задохлые на голову – никакой ментальной защиты, спящих их можно брать «голыми руками». Только пробейся в крошечный, беззащитный мозг и отдай команду – весь выводок уродов тут же рванет наверх. Не приходя в куцее сознание. Весь выводок уродов, послушный воле Шеймена, безропотно пойдет на убой, под ножи мясников, на корм свиньям, не брезгующим таким уродливым и неаппетитным угощением. Охотники – так происходит в восьми случаях из десяти – не сделают даже выстрела. В оставшихся двух случаях автоматными (совсем редко – пулеметными) очередями придется отсекать не в меру ретивых мутантов, покушающихся на медленно ползущую в Общину людскую добычу. Такая вот охота.
Но в прошлый раз сомнамбулы не отозвались на Зов. Шеймен не смог пробиться туда, где всегда хозяйничал безраздельно. И группе пришлось охотиться на менее привычных жертв, в менее удобных условиях. И гораздо менее удачно.
Хватит. Сейчас он все сделает как надо. Шаман застывает на месте в предвкушении, настает время силы. Настоящей, а не той бледной тени, что обитает в охотничьих огнестрелах. «Пуля – дура, шаман – молодец». Шаман улыбается: пора насладиться тем, что имеешь. Дар – это… благословение проклятых времен, компенсация за среду обитания, в которой невозможно обитать. Без силы.
Шеймен с наслаждением потягивается, разминая мышцы. Пора.
Мастер Вит учил – все есть вода. Все мы – дети Великого Океана. Великого Океана. Жизнь, смерть, сила – все Океан. Если ты видишь его, если ощущаешь его, то можешь почерпнуть («одолжить» – говорил Мастер Вит) немного силы. Ровно столько, сколько сможешь унести. Ни меньше ни больше. Пора.
Шеймен