– Держи, – наконец, спустя несколько секунд протягивает пачку с зажигалкой.
Губы Генри растягиваются в предвкушающей улыбке, руки легонько подрагивают, но это не смертельно. Это не мешает ему поднести сигарету ко рту и чиркнуть зажигалкой. Бен – опытный курильщик: затягивается, как взрослый, и даже может иногда выпускать дым кольцами. А вот для него первые разы были сущим кошмаром: казалось, что кто-то сидит внутри и беспощадно щекочет ему горло. Потом стало лучше. Больше не хочется кашлять, а временами даже приятно. Особенно приятно, что они с Беном связаны теперь страшной тайной. Они не просто приятели, а сообщники преступления. Они вне закона. Они должны оберегать друг друга и свой большой секрет.
– Жвачку взял? – спохватывается Генри, испуганно уставившись на Бена.
– Естественно, – тот деловито хлопает по правому карману джинсовки. Генри облегчённо выдыхает. – Не бойся, отец не узнает. А если и узнает, то отделаемся, как обычно.
От слов «как обычно» по коже пробегает холод. Как обычно, значит, день без еды, или пробежка в пять километров или сорок отжиманий первым делом спросонья.
Его сигарета стремительно превращается в пепел, готовый рассыпаться от малейшего движения.
– Это ещё не страшно, – продолжает Бен, – раньше “как обычно” было по-другому. Уж лучше я пробегусь с утра, чем снова рыть себе могилу.
– Могилу? – Генри выпучивает глаза и роняет окурок, который приземляется рядом с ногой Бена. Тот не мешкая его растаптывает.
– Ну, да. В одиннадцать лет – это жутко. И руки потом все в мозолях. А он стоит над тобой и приговаривает: «Вот сюда, сюда я тебя положу, бестолкового идиота. Копай глубже, хоть червей накормишь!».
Дядя Эндрю строгий, очень строгий. Но справедливый. Он не станет закапывать своего сына. А вдруг не своего закапает?
– И дальше что? – спрашивает Генри, его пальцы вцепляются в подлокотники кресла.
– Дальше? Точно хочешь знать?
– Угу, – кивает тот.
– Докапывал я неглубоко, так, что едва помещался в яму. Но и этого хватало. Отец заставлял ложиться, а потом начинал землю бросать. Когда видел, что я вот-вот со страху откинусь, вытаскивал и заводил одну и ту же песню: «Хочешь? Хочешь, чтобы тебя по-настоящему закопали? Сгнить хочешь в земле? Или нет? Если нет, то слушай отца! Всегда слушай отца, понимаешь?». Потом мама выскакивала на улицу и начинала на него орать, а мне объясняла, что это всего лишь яма для мусора, а никакая не могила.
Генри перестаёт дышать, закусив нижнюю губу:
– Не бойся, – усмехается Бен, – с тобой он пока ещё нянчится. Ты – новенький.
– А я и не боюсь, – сглотнув, заявляет тот.
Дядя Эндрю совсем не такой,