По Ташиному лицу пробегает тень.
– Зачем ты ей напоминаешь? – шепчет мама.
– Не отдавала бы нас в институт!
– А что делать? – грустно говорит мама. – Были бы деньги, сняла бы квартиру в Москве и отдала бы вас в гимназию, а сама бы занялась уроками языков. Но денег нет, а жизнь на два дома слишком дорога, да и няню не разорвать пополам – ее нужно оставить в Отякове, а без нее в Москве нам тоже будет плохо.
– Без няни нельзя, – говорю я.
– Ты думаешь, мне легко смотреть, с какой тоской вы уезжаете из дома? Но что делать?
100-летие Бородинской битвы
<…>
Через несколько дней нас, одетых в парадную форму, повезли на бал в Дворянское собрание. Оно помещалось в том здании, где сейчас Дом союзов, один из лучших домов тогдашней Москвы. Этот бал давался в честь торжеств 1812 года, на нем должна была присутствовать царская фамилия и вся знать Москвы. Мама на этот бал приглашения не получила, хотя ее и наградили медалью как потомка героя Отечественной войны 1812 года.
Перед тем как ехать на бал, нам в зале прочитали царский указ о награждении потомков героев и упомянули фамилии родителей девочек нашего института; фамилий было немного, всего, наверное, десять или двенадцать. Гжа торжественно поздравила нас.
Институток привезли, как всегда, задолго до начала бала и провели прямо на хоры, а так как наш пятый класс был самый младший, нас поставили в первый ряд. Ни старшеклассницы, ни педагогички, ни классухи спуститься вниз не имели права. Зато наша начальница блистала внизу своим «придворным декольте». Я первый раз видела это декольте – половина груди и почти вся спина голые.
Наконец громадный зал начал наполняться. Дамы в светлом, мужчины во фраках с орденами и с широкими муаровыми лентами через плечо, военные чересчур разукрашены – столько на них всяких побрякушек, качаются серебряные и золотые шнуры, позвякивают шпоры. Вдруг все засуетились. Образовался широкий проход, и по нему торжественно проследовали царь и царица. Они оба встали на какое-то возвышение в начале зала, и оркестр заиграл царский гимн «Боже, царя храни». Пел весь зал.
– Незабываемая картина, она запомнится на всю жизнь! Правда? – услышала я шепот. Это говорила стоящая рядом Наташа Друцкая, переведенная в наш класс. <…>
Гимн кончился. Царь подал руку знатной московской даме Базилевской, грянул оркестр, и бал открылся торжественным полонезом. Картина была красивая. И вот прошло очень много лет, я смотрела вторую серию фильма «Война и мир» по роману Толстого в одном из московских кинотеатров. И вдруг машина времени сделала крутой поворот, сместились века, перевернулись годы, и я опять почувствовала себя девчонкой на хорах Дворянского собрания. До чего же хорошо и похоже был сделан придворный бал. Вообще, этот фильм Бондарчука я считаю эпохальным и очень люблю его.
После полонеза танцевали вальс. Хорошо танцевали