– Лелька, что с тобой? – сказала она. – Ты какая-то расстроенная, и почему ты не со своими разбойниками?
– Так, что-то мне холодно, – соврала я.
– Вот и Лидочке моей холодно, – сказала Оля, – сегодня очень сыро, боюсь, как бы она не простудилась. Давайте сцепимся покрепче и будем ходить быстро-быстро, чтобы согреться.
Мы крепко сцепились и стали быстро бегать по главной дорожке.
– Хватит, – смеялась Лида, – я чересчур согрелась.
Когда мы пришли в класс, я не утерпела и обратилась к Лиде:
– Скажи, только честно, я похожа на ощипанного цыпленка?
– На цыпленка да, но не ощипанного, а иногда, наоборот, такой задиристый петушок получается.
«Лида ко мне слишком хорошо относится», – подумала я. И тут же внимательно посмотрела на свои ботинки: конечно, правый на левой. Это происходит оттого, что они мне очень велики. Я замечала, что другие девочки всегда требуют, чтобы им меняли белье и обувь, если не по росту, а мне что сунут, то и ладно, вон даже носки загнулись на ботинках, как у карлика-волшебника. А как Высоцкая все замечает, действительно, у меня ногти подстрижены лопатой, иначе не умею стричь, попрошу Лиду, она мне острижет. А про Кичку она сказала «выпученные глаза, восторги и объятия». Кичка, по-моему, хорошенькая, у нее большие карие глаза, правда немного выпуклые, изредка она надевает очки. Кичка правда любит изъявлять свои чувства, она может запрыгать и затанцевать от радости, может броситься на шею, но разве это плохо? И при чем тут Белкина некрасивость, кому она мешает? Ну, это ладно, а вот про меня она правду сказала.
На другой день Лида все-таки попала в лазарет. Оля ходит расстроенная, пишет ей записочки, я тоже написала Лиде и Тане Трескиной. Настроение у меня так и оставалось пониженным.
Дня через два я почувствовала легкую простуду и пошла утром к врачу, в лазарет меня не взяли, но гулять не разрешили, и то ладно. Во время прогулки Таня Кормилицына предложила мне вместе с ней сделать упражнение по-русски.
– Оно очень трудное, может, поможешь мне, – сказала Таня.
«Ну-ка, преодолею свою бестолковость», – подумала я.
Таня Кормилицына была с нами и в приготовительном классе. Тихенькая и старательная девочка, со светлыми двумя косами и совершенно белыми бровями и ресницами. Она и Соня Ханыкова были из имений, находящихся в Рязанской губернии, Сапожковского уезда. Соня Ханыкова училась хорошо, а Тане было трудно, но она очень старалась. Упражнение оказалось понятным, и хотя я редко слушала объяснение в классе, как его писать, сообразила.
Только мы достали с Таней тетради и стали выводить первые предложения, как в класс гурьбой ввалились девочки. Пошел дождь, и прогулка была прекращена.
Высоцкая и Кичеева быстро прошли и сели за преподавательский столик. В руках у Высоцкой была какая-то тетрадка.
– Господа, – торжественно обратилась Кичка ко всему классу, – сейчас мы