В какой-то момент Жаклин даже обрадовалась, когда почувствовала, что это конец. Она была уверенна, что через несколько дней или даже часов она встретится с Сержем. Тогда навсегда они будут неразлучны. Ее не интересовало даже где именно, в раю или в аду произойдет эта встреча. Если она снова будет с ним, то это не имеет никакого значения.
Но Жаклин прислушалась и поняла, что музыка не звучит больше. В доме было тихо, только слуги метались и не скрывали напряжения.
№№№№№№№№
Старик боялся, что она умрет, и знал, что не переживет и этой потери. Тогда его одиночество окажется полным, и он не дождется никогда ее прощения. А он уже успел привязаться к Жаклин, и верил в то, что умрет у нее на руках, а не наоборот. Она – единственная радость и надежда, все, что у него еще оставалось. И он готов был возроптать на Всевышнего.
В бреду она говорила о музыке, но не было Пианиста, никто не играл, а сам он не решился бы сесть за рояль, уж слишком тревожно было на душе. Даже жалкого подобия той музыки он воссоздать бы ни за что не смог. А пока готовый к бунту герцог Ра молился о том, чтобы Жаклин оставалась с ним, чтобы она не покидала его раньше срока.
– Ты забрал всех, кто был для меня любим и дорог. Она и без того принадлежит тебе, надо лишь немного подождать, но ты не можешь меня так обездолить, ты не сделаешь этого, – твердо говорил он.
И в просьбе его звучали какие-то странные нотки. В своем отчаянии он был мало похож на просителя, таким странным оказался его разговор с богом.
Мессир издалека за ним наблюдал. Больше всего ему хотелось убедиться в том, что Старик не так одинок и не так равнодушен ко всем людям, как могло показаться в самом начале. Так все это и было, как он успел заметить.
Старик тоже догадался о том, что Мессир его подвергает испытанию, но он понимал, что ничего от него требовать не может, и будет лучше если он подчинится и докажет, что каков бы не был итог, он не смеет роптать, хотя доказать это каждый раз было все труднее.
ГЛАВА 18 ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Бог услышал старого герцога, он не стал забирать его единственное сокровище, его внучку. Через несколько дней девушка почувствовала себя лучше. И хотя ей по-прежнему не хотелось жить, но она хорошо понимала, что пока Всевышний не захочет ее забрать к себе, ничего другого ей не остается. И еще одно удерживало ее в старом замке – несколько раз она видела, как дед заходил к ней и присаживался в кресло около кровати. В такие минуты она чаще всего притворялась спящей, но не могла не ощущать всю теплоту и нежность, с которой он относился к ней. Она убеждалась в том, насколько дорога ему, и сердце, казавшееся каменным, постепенно оттаяло. С ними обоими что-то произошло, от враждебности и равнодушия не осталось больше и следа.
Наверное, та великолепная музыка так