Ни отец, ни мать не принадлежали к трусоватым людям и ответили городовому не совсем вежливой фразой, назвав его пустоголовым чурбаном. Городовой вытаращил глаза, но почему-то сразу изменился, стал вежливым и, как мне показалось, уже жалобным тоном попросил нас подняться на перрон и войти в здание вокзала. Когда мы очутились у вокзала, до наших ушей долетали крики «ура», «ура», «ура». Эти крики сопровождались пением гимна «Боже, царя храни». К вокзалу медленно приближался поезд, состоявший из блестящих синих вагонов. На платформе выстроилась какая-то депутация из местных купцов и помещиков. Маленький толстяк в шароварах и красной рубахе держал на вытянутых руках «хлеб-соль». Рядом с ним стояли осанистые мужчины, на головах у них красовались цилиндры. Жандармы вытянулись в шеренгу, на краю перрона разместилось много расфранченных дам, одетых в длинные со шлейфом платья и соломенные шляпы в лентах. Эти дамы больше всех волновались. Оркестр непрерывно гремел. Публика неистово кричала «ура», особенно широко раскрывали рты жандармы и за ними какие-то люди в длинных сюртуках, по-видимому, представлявшие местных хуторян – героев аграрной реформы Столыпина. Кто-то подбежал к моему отцу, пытался снять с его головы картуз, но, выслушав хорошую отповедь, немедленно убежал, что-то пробурчав себе под нос. Из четвертого вагона вышел небольшого роста человек с рыжей бородой. Он был в белой рубашке, подпоясанной солдатским ремнем с большой металлической бляхой. Никаких погон на рубахе не было. На ногах сапоги, в которые заправлены неглаженые брюки с красными лампасами. Это и был Николай II – самодержец России.
Вслед за самодержцем всея Руси вышла высокая и плотная дама, одетая во все белое. Это была Александра Федоровна, царица, или, как ее называли в народе, Алиса. Она держала за руку хилого с желтоватым лицом мальчика, наследника русского царя, великого князя Алексея Николаевича. Он, как и его отец, был одет в белую рубашку и был подпоясан солдатским ремнем. На плечах наследника красовались красные погоны без всяких нашивок. Говорили, что это форма кадетского корпуса. Затем появилась одна из дочерей царя, которая скромно держалась сзади матери. Из последнего вагона на платформу вышел высокий худощавый старик со впалой грудью, при движении он весь немного наклонялся вперед. Это