М. Цветаева уходит от дневникового (М. Гаспаров) условно-реалистического изображения жизни своего дома в первых сборниках «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь». В 1913 году она формулирует литературную программу, которую условно можно назвать «импрессионистической», поскольку в ней М. Цветаева предлагала фиксировать каждое мгновение жизни, каждую деталь быта. Эта программа появилась с опозданием, ибо ничего нового в ней не было. В первых сборниках своих стихотворений М. Цветаева именно тем и занималась, что фиксировала в стихах мгновения своей детской жизни.
Переход к формированию своей поэтической мифологии совершался М. Цветаевой исподволь, начиная примерно с 1916 года. Когда эта поэтическая мифология была сформирована окончательно? На этот вопрос можно ответить так: это творческий процесс, и он длится, пока поэт творит.
Что касается осмысления М. Цветаевой основных эстетических категорий и принципов, которыми она руководствовалась в поэзии, как, впрочем, и в жизни, то этот процесс был завершён к 1926 году.
4. «Красота – внешнее мерило…»
Н. Бердяев признавал, что красота как эстетическая категория не удовлетворяет потребности выразить нечто качественно высшее, чем красота формы, поэтому он предложил различать красоту и красивость. То, что у Н. Бердяева называется красивость, то есть обманная красота, есть по М. Цветаевой собственно красота, а то, что у Н. Бердяева определяется, как красота у М. Цветаевой есть прекрасное.
М. Цветаева проводит чёткую грань между понятиями «прекрасный» и «красивый». Красивость для нее внешнее мерило, прекрасность – внутреннее («Поэт о критике»). Прекрасное М. Цветаева определяет как усиление, возведение внешнего – до внутреннего. Что есть внутренняя гармония? Платон отвечает – идея. Идеи делают конкретные вещи прекрасными (Платон «Ион»). Что есть внешняя гармония? М. Цветаева определяет красоту как крайнюю чистоту данной формы. Следовательно, красота, по М. Цветаевой, это только форма, через которую не просвечивает одухотворяющая идея. В. Соловьев не разделяет понятий «красота» и «прекрасное». Но он говорит о преображающей силе красоты, когда она есть выражение идеального содержания, воплощение идеи. Таким образом, под красотою М. Цветаева понимает чистоту и пустоту формы. Под прекрасным она понимает – красоту, преображенную просветляющей идеей. Образцом красоты для М. Цветаевой была Натали Гончарова-Пушкина: «Было в ней одно: красавица. Только красавица, просто – красавица, без корректива ума, души, сердца, дара. Голая красота, разящая как меч. <…> Чистое явление красоты. Красоты, то есть – пустоты». («Наталья Гончарова») Чистота не просветленной формы и есть пустота. Красотой Натали Гончаровой-Пушкиной можно восхищаться,