Но что-то в нем меня задело до глубины души. Может быть, эти ямочки или его грубая манера общения. А может мне нравилось все вместе и конечно, мне нравилось заниматься с ним любовью. Только была ли это любовь? В себе я уверена, а вот в нем уже нет. Я убила их! Да! И это было великолепно. Я знала, где и когда они встретятся. В тот вечер впервые залезла в его телефон. Когда он ушел, я позвонила няне и срочно ее вызвала. Вы знаете, это ведь моя квартира. Он встречался с ней в квартире, в которой я жила в студенческие годы и в которой для меня каждый угол был святым воспоминанием о тех беззаботных временах. Я вошла тихо, открыв замок вторым ключом. Они лежали голые и видимо, все уже закончилось. Он что-то смотрел в своем телефоне, а она пила вино, сидя к нему спиной. Я тогда подумала, что все это адски скучно и банально. Ради этой скуки он ушел в ночь из дома от меня и от наших мальчиков. Я не могла поверить. Я тихо вошла в комнату и села на стул у порога. Он услышал и посмотрел на меня. Убрал свой телефон и тронул ее за плечо. Она обернулась. И что вы думаете? Она даже не удивилась. У нее всегда было такое странное лицо. Глаза серые, а губы всегда в каком-то надменном выражении. Иногда казалось, что это улыбка презрения. Я спросила, давно ли это продолжается. Она стала одеваться и сказала что два года. А он молчал. Я говорила обо всех своих подозрениях и страхах, а она подтверждала их, дополняя подробностями. Она была такой наглой и честной в тот момент. Меня это очень злило. Он не двигался. И когда я вопросительно смотрела на него, он кивал, соглашаясь со всем, что она говорила. Я ничего не чувствовала. Только ярость и злость, разгонявшие мою кровь из самого сердца. Я допрашивала их, мне хотелось знать правду и закончить уже с этим. Я смотрела на его тело и хотела быть с ним вечность. Я хотела умереть с ним, как это было суждено ей. Я желала его как никогда. Говорят, близость смерти возбуждает. Это как-то связано с выработкой адреналина. Ну, знаете, вся эта химия! А еще в каком-то романе я прочла, что чахоточные больные перед смертью особенно красивы. И я представила, что мой муж болен чахоткой. Потому что в тот миг он был красив как бог. Я подошла и страстно поцеловала его в последний раз. На его губах осталась моя помада. Она хотела уйти, но я достала пистолет. В этот момент они затряслись как кролики. Как настоящие трусливые кролики. Как же мне было смешно! Такие беззащитные, только что совокупляющиеся и разгоряченные. Они были теперь голыми передо мной не только телами, но и душами. Я выстрелила ей в голову. Я хотела покончить с ее надменной улыбкой и каким-то нелепым длинным телом. Она упала на пол как мешок с рисом. И это тоже казалось смешным. А он заплакал. Представляете? Никогда не видела его слез. Но именно такими, отчаянно детскими я их и представляла. Он упал на колени и выл как испуганный мальчишка. О боже, как он был красив! Я пнула его ногой и спросила, почему он перестал быть честным со мной. И знаете, что он ответил? Он сказал, что я не так все поняла. Что может быть глупее!? Я выстрелила ему в ногу, затем в другую. Он кричал. Третий выстрел был в сердце. В голову стрелять было бы кощунством. Вы видели его красивое идеальное лицо?
