Помню её голос. Никак не могу забыть. Такой тонкий, немного дрожащий голосок, будто сейчас расплачется. Он до сих пор звучит у меня в голове, словно проигрыватель заело, и нельзя его выключить, так и играет в этой коробке между двумя моими ушами. Одни и те же слова, снова и снова. Никуда от них деться не могу, хоть они для меня ничего особенного и не значат:
«…назвать его в твою честь. Я знаю, что ты любила бы его, как я. Пап, я скучаю, я не знаю, что делать. Но пап, пожалуйста, не ругай меня, я старалась быть хорошей, как ты говорил, правда, я старалась и…».
Отрывок из разговора с её отцом, который в это время лежал под землёй.
Наверное, она рассказывала про своего нового парня. Я не знаю. Какой-нибудь одиннадцатиклассник, спортсмен, подающий большие надежды в школе, активист, везде и во всём первый, отличник и вообще, самый крутой парень на всей Земле. Она, наверное, хотела познакомить его с ним. Чтоб провалиться этому парню. Впрочем, нет. Не желаю ему этого. Просто я хотел познакомиться с этой девушкой. Не знал же тогда, что через день получится так, что она сама со мной заговорит. Ни за что бы не смог предположить такое. Скорее, я купил бы себе Бентли, чем мог подумать о таком всерьёз.
Тем утром я дошёл до Марка, рассказал, что было у меня прошлым вечером, рассказал, что мы проходили в школе, как и обещал ему в день похорон, а потом ещё сильнее стало грустно и я пошёл в школу. Мама иногда говорит мне, чтобы я ходил к нему реже, хотя бы раз в неделю, чтобы себя не расстраивать, но я не хочу поступать так. Это же мой друг. Мой лучший друг. Может он и перестал теперь расти, но он всегда останется для меня другом. Иногда я мысленно спрашиваю у него совет насчёт новых видеоигр. Он всегда знал, какой лучше. Он мог прочитать название, посмотреть на рисунок героев и уверенно так сказать: «Вот эта самая крутая». И всё, так оно и выходило. Всегда мысленно спрашивал. Стоял напротив могилы пристально всматривался в плиту с его снимком, и думал. Сильно думал. Но в тот день я решил не думать. То есть, подумать, а потом вслух у него спросить. Помню, я озирался несколько раз по сторонам, чтобы убедиться, что я один. Рядом никого не было, но я помнил, что девушка в жёлтой куртке где-то неподалёку.
В тот день я лишь одно предложение произнёс вслух:
«Привет Марк, это я, твой друг, Алекс».
Обычно я стоял минут десять. Иногда больше, иногда меньше. Когда я пошёл обратно, я снова видел ту девушку в жёлтом. Она уже встала и, видимо, собиралась уходить, потому что, как только я сравнялся с ней, она тронулась с места. Помню, как колотилось сердце у меня в груди, не чувствовал ног, не чувствовал рук, я шёл и пытался размягчить напрягшееся лицо, чтобы не показаться полным придурком перед девушкой, но это не удавалось. Так и шёл рядом с ней, с бешеным сердцем и одеревенелым лицом, и больше у меня ничего не было. Лицо и сердце. Иногда мой топот заглушал шумы сердца. И вокруг больше ни звука. Хоть