– Пусть Америка убьет его! – взвыла одна из женщин. – Не дайте сербам перебить нас всех!
Тут же фотографы делали свои лучшие снимки, а репортеры писали свои яркие заметки, которые навсегда изменят жизни миллионов людей в скором времени.
Закончив общение со СМИ, Уокер вернулся в Приштину. Он сразу же уединился в своем гостиничном номере и связался с командующим НАТО в Европе Уэсли Кларком.
– Это резня, друг мой, – начал он, тщательно подбирая слова, зная, что и этот разговор станет достоянием гласности. – Нахожусь в Косово, сегодня был в Рачаке. Я своими глазами видел горы тел гражданского населения. Почти всех расстреляли в упор…
– Я понял тебя, Уильям.
Вашингтон, 16 января 1999 года
В старом доме мадам Олбрайт практически всегда работало радио. Истинная примета жителя Вашингтона. Последние дни она редко выключала его, порой просто делала тише. Но не сегодня. Сегодня она ждала хороших новостей. Ночью, лежа в кровати, она слушала репортажи в ожидании одного-единственного. Наконец был репортаж из далекой Сербии. Она услышала знакомый голос Уокера.
– Да, я был в Рачаке. Там много трупов, этих людей расстреляли разными способами, но большинство практически в упор, – рассказывал он корреспондентам, а на лице Мадлен была довольная ухмылка.
– Мистер Уокер, – спросила репортер, – кто виноват в этом преступлении?
– Кто? – Олбрайт отметила его актерскую игру. – Сербская полиция.
Мадлен встала с кровати, холодный ветер гулял по полу, опять забыли закрыть окно. Босиком она подошла к радио и понизила громкость до минимума.
– Шоу начинается, – сказала она тишине.
В шесть утра субботы Олбрайт была уже на ногах, приведя себя в порядок, она закрылась в своем кабинете. Сев в высокое красное кожаное кресло, она подвинула телефонный аппарат поближе и набрала номер советника президента по национальной безопасности Сэмюеля Бергера. Он долго не отвечал, наконец в трубке она услышала его сонный голос.
– Доброе утро, Сэнди! – поприветствовала его Олбрайт. – Ты уже слышал новости?
– Только проснулся, Мадлен. Что случилось?
– Похоже, что в Косово в этом году, – она довольно хмыкнула, – ранняя весна.
– Я свяжусь с Кларком, – сразу проснувшись, ответил Сэнди и повесил трубку.
– Конечно, свяжись, друг мой, обязательно…
Потом она позвонила своему помощнику и попросила организовать экстренное собрание, на котором должны были присутствовать лишь она, ее заместитель Строуб Тэлботт, дипломат Джейми Рубин и директор госдепартамента по политическому планированию Мортон Гальперин.
Когда Олбрайт в девять утра вошла в зал совещаний, ее уже ждали.
– Вот видите, джентльмены, я же вам говорила, что это моя партия и выигрываю здесь я.
– Никто