– Это была вишня!
И начинка была именно такой, как она любит. Изредка попадающиеся целые ягоды наполняли рот кисло-сладким вкусом.
– Вишня? О чем вы, Мария?
Мария тряхнула волосами, и длинные смоляные пряди упали на лицо. Она словно пыталась отогнать сумбурные мысли и вернуться в реальность. Получилось. Пропал и дом из сна и кремовый торт. Но она была рада, что вспомнила хоть что-то. Мария не сомневалась, вишни были реальными воспоминаниями, и это придало ей уверенности. Наконец она смогла ответить Виктору Андреевичу.
– Я люблю вишню, – и даже улыбнулась.
Психолог выглядел растерянным. В его узловатых пальцах снова появился блокнот. Очередная пометка.
– Вернемся к вашему сну. Что вы видели?
– Все то же самое, – уже спокойнее ответила Мария. – Дом, мебель, фотографию.
– Фотографию?
Он насторожился или ей кажется?
– Расскажите о ней.
– Прямоугольное фото в белой рамке. На фото мужские глаза.
– Вы видели их цвет?
– Они серые.
Очередная пометка.
– Что еще?
– Все остальное я вам уже рассказывала. – Она снова теребила свое платье.
– Может появились какие-то новые детали?
– Только фотография.
Пометка. Мария снова обратила внимание на обложку. На долю секунды, словно светлячок во тьме, в голове вспыхнула мысль: «Не надо сюда больше приходить». И так же быстро, как появилась, мысль исчезла, светлячок улетел.
Виктор Андреевич поправил очки в золотистой оправе и произнес:
– Хорошо. Если вы еще не устали, поговорим о форме вашего сна.
Именно это пугало ее больше всего. Виктор Андреевич будто прочел ее мысли:
– Не бойтесь. Расскажите все, как есть.
Она неуверенно кивнула.
– Как начинается ваш сон?
Мария снова начала теребить подол серого платья и не к месту подумала о том, что даже в школьные годы ее одежда была неброской. На выпускном у нее вообще было самое простое платье. Оно было бежевого цвета. Еще одно воспоминание? Мария улыбнулась, и это не ускользнуло от психолога.
– Мария, вы что-то вспомнили?
– Я…так, мелочь.
– Если вы что-то вспомнили… – Договорить он не успел.
Навязчивая трель телефона заполнила собой все пространство, и Виктор Андреевич вынужден был ответить. Мария наблюдала, как он подходит к вешалке, хлопает по карманам черного пальто, и этот простой жест показался ей знакомым. Барабанная дробь вернулась так резко, что она сморщилась и схватилась за голову. Мелодия тем временем казалась только громче. Виктор Андреевич наконец коснулся дисплея:
– Не сейчас, я перезвоню. Нет, не заходи.
Мария видела его напряженное лицо, видела, как он поправил очки, как покосился в ее сторону. А головная боль уже становилась невыносимой. Всего мгновение и единым взмахом Марию накрыла тьма.