Способность русского читателя находить в себе сходство со всеми характерами и персонажами, видеть в них живых людей, доверяться автору, «принимать к сердцу чужие печали и радости» (К. И. Чуковский), ценить «честное и высокое» породила явление библиотерапии, названное так и обоснованное H. A. Рубакиным. Психологически это явление объясняется перенесением жизненного интереса от себя на другого. Переживая в процессе чтения человеческие страдания и радости, разделяя их мысленно, человек внутренне закалялся, получал опыт преодоления жизненных трудностей, умение жить в обществе по законам толерантности и взаимопонимания.
Отличительная черта русской литературы – ее глубочайший психологизм. Эта черта обусловила привитие с детства российским читателям интереса к внутреннему миру человека. Углубленность во внутренний мир персонажей, способность пережить разные психологические состояния открывала юным читателям сложность окружающих их людей, ценность любой человеческой личности. Великая литература вызывала у юного читателя ощущение человека как единственного в мироздании, который никого не повторяет и никогда не повторится. Не случайно А. И. Герцен в «Записках одного молодого человека» цитирует немецкого поэта Гейне: «Каждый человек есть вселенная, которая с ним родилась и с ним умирает; под каждым надгробным камнем погребена целая всемирная история». Это ощущение сложности человека, осознание его неповторимости помогало растущей душе бережно относиться к людям, страховало от проявления жестокости и унижения по отношению к другим, помогало осознавать себя.
Нельзя не коснуться еще одного элемента культуры чтения российских читателей – философского умонастроения. Открытие «умственных наслаждений» было характерно для юношеского чтения. К философским поискам подталкивала сама русская художественная литература, о которой философ В. Ф. Асмус сказал: «Редкая литература в кругу литератур мирового значения представляет пример такой тяги к философскому сознанию жизни, искусства, творческого труда, какой характеризуется именно русская литература».
Говоря о национальных чертах культуры детского чтения XIX–XX веков, нельзя не заметить такое качество, как желания читающих детей разделить свои читательские впечатления с другими. С отцами любили разговаривать о чтении писатели В. В. Вересаев, Д. Н. Мамин-Сибиряк, художник А. Н. Бенуа, с другом делил свои читательские переживания А. И. Герцен, дневнику доверяли сокровенные мысли будущая меценатка М. К. Тенишева, актриса Н. Л. Выгодская. Читательское творчество перешло у этих людей со временем в мемуары, в собственное литературное, художественное, актерское творчество.
Мы назвали лишь несколько наиболее характерных черт чтения российских детей, которое становилось ключом к чтению на все последующие годы. Все эти черты можно назвать общим