Я посмотрела на мужа, его поднятый воротник вокруг лица – весь белый; на ресницах и усах целые сугробы пушистого инея. Он заметил, что я смотрю на него, и спросил меня:
– Ты не замерзла? Когда взойдет солнце, станет теплее!..
Мы все время ехали по возвышенной стороне реки, вдоль гор. Дорога была страшно извилистая: то мы ехали прямо на восходящее солнце, то поворачивались к нему спиной, и тогда становилось еще холоднее! Русло то суживалось так, что каждое дерево было видно на противоположной стороне, то расходилось чуть не на версту. Солнце давно взошло и поднялось высоко. А мы все едем и едем. И нигде не видно ни селений, ни домов; только горы, блестевшие на солнце, да сосны, которые и при солнце кажутся черными.
Приехали мы в Зивин после двух часов пополудни. Наш транспорт остановился, не доезжая до селения, под очень крутой горой, около дороги. Санитары распрягли лошадей, укрыли их попонами и навесили торбы с кормом. Команда развела костры; что-то варили в котелках и грелись. Муж ушел на перевязочный пункт.
– Барыня! Идите погрейтесь у костра; вы тут замерзнете… – сказал Ткаченко.
Костров было несколько, я подошла к ближайшему. Солдаты сидели на корточках вокруг костра; кто пек картошку, кто жарил мясо, а кто варил что-то в котелке, помешивая деревянной ложкой. А некоторые уже пили чай с хлебом. Я так же присела на корточки и протянула замерзшие руки к огню.
– Если не побрезгуете чаем из котелка, то вот, пожалуйста, – предложил один из санитаров.
– Спасибо! Я с удовольствием выпью. Ткаченко, принеси стакан из двуколки…
Пришел муж и сказал, что раненых будем грузить после того, как их там накормят ужином.
– Много тяжело раненных в этой партии, сказали мне на пункте.
Мы сидели около костра; декабрьский день кончался. Солнце, хотя и яркое, прошло по краю неба и теперь уже зашло за верхушку горы… Только видны его лучи! Точно протянутые красные нити.
Ткаченко вскипятил чайник, разогрел мясо, которое мы взяли из дома, и мы стали обедать. Темнело очень быстро.
– Лицо жжет, а спине холодно, – сказал муж и повернулся спиной к костру.
И вдруг резкий звук выстрела! Пуля со свистом пролетела над нашим костром.
Санитары моментально бросились врассыпную от костров…
– Тушите костры! У кого есть винтовки – приготовьтесь стрелять! – сказал муж.
Солдаты бросились к двуколкам и вытащили несколько винтовок… Но все было тихо.
– Разрешите пойти в горы и поискать курдов. Это они, курды, стреляли, – говорят санитары с винтовками.
– Нет, не надо. Пора запрягать…
Все разошлись и стали запрягать лошадей. Ткаченко запряг своих, и мы поехали к перевязочному пункту. Здание было низкое, длинное, с маленькими оконцами. Бывший пограничный турецкий пост. Над дверями на шесте висел белый флаг с