Замечательно, что в речах, произнесенных царем и патриархом, не упоминалось о царях Борисе Феодоровиче годунове и Василии Ивановиче Шуйском. Исчисляя положение России, переходили они прямо от царя Феодора Иоанновича к Михаилу Феодоровичу. Последний был в сем случае умереннее, когда ему предлагали удалить гроб царя Бориса Феодоровича, то царь отвечал: Борис был враг моему роду, но он был царь. Михаил же Феодорович поставил гроб царя Василия Ивановича Шуйского к гробам прочих царей России.
Когда царь возвращался в чертоги свои, то Никита Иванович Романов осыпал его трижды золотыми деньгами в церковных дверях. При сем же обряде упоминаются в наших актах в первый раз два значительных мужа: Лукьян Степанович Стрешнев и Борис Иванович Морозов. Первый назван сродич и держал царский венец; а второй наименован дядька государев и ближний боярин.
Засим следовало трехдневное торжество при царском дворе, ознаменованное разными милостями и следующим производством:
Пожалованы в ближние бояре из бояр царя Михаила Феодоровича:
Федор Иванович Шереметев.
Князь Дмитрий Мистрюкович[25] Черкасский. Борис Иванович Морозов.
Князь Иван Андреевич Голицын.
Иван Петрович Шереметев.
Иван Васильевич Морозов.
Лукьян Степанович Стрешнев.
Дворецкий князь Алексей Михайлович Львов.
Глеб Иванович Морозов.
Князь Борис Алексеевич Репнин.
Князь Никита Иванович Одоевский.
Василий Петрович Шереметев.
Михайло Михайлович Салтыков.
В бояре из дворян и стольников:
Князь Яков Куденетович Черкасский.
Иван Иванович Львов-Салтыков.
Князь Федор Семенович Куракин.
Федор Степанович Стрешнев.
Князь Михайло Михайлович Темкин-Ростовский.
Князь Алексей Никитич Трубецкой.
По окончании торжества последовало назначение судей: в Судном Володимирском приказе повелено было заседать боярину Ивану Васильевичу Морозову, в Судном Московском – боярину Михайлу Михайловичу Салтыкову.
За сими распоряжениями изданы и новые законы. Обширная торговля, производимая у города Архангельска иностранцами, хотя и ограничивалась таможенными законами царей Иоанна Васильевича и Михаила Феодоровича, но по пространству Белого моря провозилось много товаров тайно и беспошлинно. Царь Алексей Михайлович приказал, чтобы все корабли приходили и уходили одним только двинским новым Березовским устьем и приставали к таможне[26].
По древнему положению расписана была вся Москва на сотни, из коих каждая имела своего знаменщика и сборное место. Подобное учреждение существует и поднесь в прежних ганзеатических городах и даже в Англии.
Должность