Жаль, что министры наши поверили сим хитрым обольщениям и обесславили себя даже грамотой к боярину Куракину в Москву, в которой повелевалось совершать во всех церквах молебствия за победы, над шведами одержанные, и за избрание царя Алексея Михайловича преемником польского престола.
Во время сих удостоверений послан был из Польши секретарь королевский Станислав Беньевский, а от Фердинанда III – архиепископ Петр Парцивик к Богдану Хмельницкому с убеждениями, чтоб он отложился от царя Алексея Михайловича. Послы сии внушали гетману, что избрание Алексея Михайловича на польское царство никогда не сбудется и что дело сие начато единственно для того, чтобы российские войска не разоряли Литвы.
В актах 1654 и 1655 годов сохранились две грамоты о прибавлениях к титулу. В первой сказано: «Указали в нашу Государскую титлу вписати город Полоцк меж Рязанского и Ростовского, а Мстиславль – после Кондинского». Во втором велено также прибавить в титул: Великий Князь Литовский, Белой России, Волынский и Подольский[93].
Надо полагать, что царь Алексей Михайлович был твердо уверен в возможности получить польскую корону, ибо, прибыв 30 октября в Полоцк, дозволил он умному архимандриту полоцкого Богоявленского монастыря Игнатию Иевлевичу величать себя: Избранный Король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Прусский, Жмудский, Мазовецкий, Инфляндский и прочее[94]. Во время двукратного пребывания в Полоцке оказал царь Алексей Михайлович великие милости духовенству и всем жителям сего города, ибо преданностью их к России ускорилась сдача сего города, весьма важного по тогдашним обстоятельствам.
Патриарх Никон написал предлинную грамоту к Каллисту, игумену Морковскому, назначенному быть наместником Полоцким и Витебским, в которой, изложив правила, коими он должен был руководствоваться при управлении наместничеством, подписал оную собственноручно и титуловал себя: Никон Божиею милостью Святейший Архиепископ Царствующего града Москвы и всея Великой, Малой и Белой России и всея Северной страны и Помори и многих Государств Патриарх[95].
В течение сего года лишился царь Алексей Михайлович двух верных сподвижников своих: знаменитый Иван Васильевич Морозов, почтенное имя коего встречали мы очень часто в сем бытописании, оставил мир и принял монашеский чин у Троицы в Сергиевском монастыре. Венецианский посланник Ченеда говорит, что он был главным казначеем и имел от роду около 80 лет. Надобно полагать, что старичок, сопровождавший царя Алексея Михайловича при торжественном шествии в Вильну, был не кто иной,