Послом назначен был умный боярский сын Федор Исаакович Байков, коему вручены были царская грамота и подарки к китайскому богдыхану и хану Аблаю. При нем находились приличное число разных служивых людей и несколько охотников из купечества, которые имели при себе на 40 000 рублей товару. Голландцы говорят, что свита Байкова состояла из 100 человек. Байков, отправясь на дощениках вверх по Иртышу, прибыл в ноябре в Улус к Тайше-Аблаю, подал ему посланные подарки и остался у него зимовать. В апреле 1655 года отправился он в дальнейший путь вместе с послом Аблая. Миновав озеро Нар-Зайсан, Алтайские горы, города Куху-Котон, Купексу, прибыл он к известной китайской стене и получил позволение ехать в Пекин.
Успех посольства сего был весьма незначителен, ибо благоразумный Байков, сохраняя звание свое, отказался от выполнения тех унизительных обрядов, коих от него требовали китайские вельможи. Хотя он выехал из Пекина, не отдав ни грамоты, ни подарков, но посольство сие важно в том отношении, что китайское правительство начало иметь гораздо высшее мнение о России, нежели о других государствах, послы коих выполняли беспрекословно желание их. Мнение сие еще более увеличилось, когда знаменитые наши витязи Хабаров и Степанов поразили на реке Амуре ничтожными силами своими многочисленные китайские ополчения.
В одно время с Байковым был в Пекине посол Голландских Соединенных Штатов Нейгоф, который имел отличный успех, ибо подал кредитивную грамоту, стоя на коленях, не богдыхану, а дипломатическим чиновникам.
Байков возвратился в Москву в августе 1658 года и привез много разных товаров, золотых и серебряных изделий, жемчугу и драгоценных каменьев.
Около сего же времени издана грамота о мытах и перевозах. Закон сей в особенности свидетельствует о прозорливом уме царя Алексея Михайловича, ибо до издания оного нельзя было в целой России перейти через реку по доске, вынести за заставу теленка, поставить лошадь у забора, продавать на улице хлеб и квас, проехать в санях по дороге, не заплатя пошлин, мытов, мостовщины, головщины и полозового[76].
Благодетельный закон сей приводит нам на память мудрые манифесты Великой Екатерины, коими уничтожены поборы: с кузниц, точильных каменьев, пчельных угодий, квасных кадей, хмелевого промысла, бритовных изб, конских сборов и прочего[77].
В самое то время, когда царь торжествовал победы и обновлял храмы в Смоленске, получил он печальное известие, что в Москве свирепствовала жестокая чума, жертвой которой учинился сам московский начальник князь Пронский. Государь приказал заступить место его И. В. Морозову и начал сам сбираться в Москву.
Опасная зараза сия началась скотским падежом и, усиливаясь постепенно, обратилась в настоящую чуму, погубившую множество народа. В Москве погибли 20 000 душ, в Нижнем Новгороде – 9000 душ; а всего до 100 000 душ.
Патриарх Никон написал очень длинную грамоту к мирским