– Дорогой мой Бам… – начал Трип.
– Достойный друг мой! – всхлипнул Моп.
– Во-первых, – произнес Бам, – здесь нет ни Бама… ни Трипа… ни Мопа… Здесь прежде всего я, Гуго Барнет из Кентукки.
– А!..
– Затем, – он указал на Трипа, – полковник Гаррисон.
Трип встал и отвесил церемонный поклон.
– Наконец, Франциск Диксон из Коннектикута.
– Отлично, – сказал Моп.
– Это еще не все. Гуго Барнет – банкир, маклер, участвующий в торговле солониной и мануфактурой.
– Хорошо.
– Гаррисон и Диксон…
Тут внимание Трипа и Мопа удвоилось.
– Гаррисон и Диксон – журналисты.
Гомерический взрыв смеха приветствовал это странное назначение.
– Журналисты! – воскликнул Трип, покатываясь от смеха.
– И без журнала! – визжал Моп.
– Журналисты и с журналом, – холодно продолжал Бам, – потому что вы основываете журнал…
Галлов, как говорят, может удивить лишь падение неба. Но можно сказать, наверное, что и они бы изумились невероятному сообщению, сделанному Бамом своим сообщникам.
Трип и Моп не произнесли ни слова.
– Понятно, что мы обещаем помогать и служить друг другу без задних мыслей, без обмана и измены…
– О! – обиженно выдохнули оба мошенника.
– Да-да, я знаю… но лучше изложить все условия нашего договора. Вы должны мне повиноваться, исполнять все мои инструкции беспрекословно и ни в коем случае не подменять мою инициативу своей… Одним словом, я офицер, а вы солдаты. Взамен вашей покорности я предлагаю следующее…
Глаза обоих широко раскрылись. Эта часть разговора интересовала их больше всего.
– Прежде всего я назначаю вам жалованье по два доллара в день на каждого.
Мошенники широко улыбнулись.
– Одеваю вас чисто и изящно…
Еще более широкая улыбка.
– Даю вам квартиру…
– Ого!
– Следовательно, ежедневное содержание в два доллара выделяется на еду и на мелкие расходы.
Улыбка стала безграничной.
– Кроме того, – продолжал холодно Бам, – в случае опасных ранений…
– Как? – подскочили мошенники.
– Или в случае смерти…
– В случае смерти?!
Улыбка полностью исчезла, уступив место самой кислой гримасе.
– Итак, – сказал Трип, – мы будем подвергаться… будем ранены…
– Или погибнете. Да, я не шучу. Сегодня вы – как я вчера – занимаетесь делом, самым высоким достижением которого является виселица, если ей не будет предшествовать смерть от пули полисмена, что весьма нежелательно для джентльмена… Я повторяю вам, что вы солдаты. Нет борьбы без риска. Я только утверждаю, что раненые или убитые, вы, по крайней мере, будете иметь удовольствие пасть благородно, а не в толпе уличных бродяг…
– Разумеется, – заметил Моп не без иронии, – это в корне меняет дело.
– Шутить