«Сказано: “Псалом Давида”, и далее: “…после того, как он вошел к Бат-Шеве”[13]. И вот как рабби Шалом толкует этот псалом: «Давид вернулся к Господу и прочел Ему этот псалом с той же страстью, с которой он вошел к Бат-Шеве. Вот почему Господь немедленно простил его».
Хасид рабби Шалома, живший в некоем городе, присутствовал при том, когда Алтер Ребе, рабби Шнеур-Залман, бывший в том городе проездом в субботу, читал Тору с большим рвением и пылом. И вдруг хасид заметил, что Ребе утратил свое рвение и уже читает не с таким пылом, как ранее. Встретившись со своим учителем, рабби Шаломом, хасид рассказал ему про этот случай, не скрывая своего удивления. «Да разве ты вправе судить о таких вещах! – сказал цадик. – У тебя и знаний достаточных для этого нет. Но вообще вот что я тебе скажу: когда человек достигает очень высокой и священной ступени, он освобождается от всего земного и уже не в состоянии пылать, как в былые времена».
Исраэль из Ружина
Однажды, когда рабби из Ружина был еще мальчишкой, он прогуливался во дворе в пятницу к вечеру, когда хасиды уже начали собираться для встречи субботы. Один из хасидов, подойдя к нему, спросил:
– Почему ты не заходишь в дом? Ведь суббота уже началась.
– Суббота еще не началась, – ответил он.
– А откуда ты знаешь? – спросил хасид.
– В субботу, – ответил мальчик, – небо всегда становится новым – а пока я не вижу, чтобы оно обновилось.
Рабби Исраэль из Ружина, сын рабби Шалома-Шахны, и рабби Моше из Саврана были в ссоре. Рабби из Саврана, решив помириться с рабби из Ружина, навестил его. Рабби Исраэль обратился к нему с вопросом: «Веришь ли ты, что есть цадики, которые живут, непрестанно прилепившись к Богу?» Его гость ответил тоном человека, старающегося скрыть свои сомнения: «Наверное, есть». На это рабби Исраэль сказал: «Мой дед был таким, мой дед рабби Авраѓам, которого все звали Ангелом». Рабби из Саврана ответил: «Но ведь он, если уж о том зашла речь, провел на земле не так много времени». Рабби из Ружина продолжил: «И мой отец, рабби Шалом, был таким». И снова рабби из Саврана заметил: «Да и он, если уж о том зашла речь, не так много времени провел на этой земле».
Тогда рабби из Ружина сказал: «Что мы будем считать годы и дни! Неужели ты полагаешь, что они приходили на землю для того, чтобы пожить здесь и умереть? Они пришли, выполнили свою миссию и вернулись туда, откуда пришли».
Однажды рабби из Кобрина приехал навестить