Вечерами, сцепившись под ручки, они плотной шеренгой фланировали по Невскому проспекту от кинотеатра «Колизей» до Дома Книги, туда и обратно, попевая разные модные песенки, косясь на свои отражения в больших витринах искрящегося заманчивыми огнями города со старинными фонарными столбами, любопытно взиравших на них сверху. Лёлька открыла для себя удивительную красоту и величие городских перспектив, гармонию, плотно стоящих друг к другу, таких разных по форме, цвету и декоративным элементам, домов. И вышагивая почти строевым шагом, с поворотом голов на каждую витрину, как по команде, она уносилась в мечтах в свои фантастические видения, в которых видела себя среди этих дворцов другой, красивой, элегантно одетой, состоявшейся и известной, рядом с высоким надёжным и преданным мужчиной.
В десятом классе на практике в детском саду Лёлька подцепила корь, которой переболела в тяжёлой форме. Сорокаградусный жар держал её в своих пылких объятиях несколько дней. Она горела как в аду, покрываясь красными зудящими болячками, наплывавшими друг на друга, стягивающими кожу лица, медленно усыхающими, к которым ей строго-настрого запрещали дотрагиваться, чтобы потом не осталось выщербленных следов на лице, как от оспы. Перед глазами обессилевшей Лёльки, распластавшейся на диване, повесили старое суконное зелёное одеяло, зашторив все окна. Ей казалось, что все четыре стены комнаты кружились вокруг неё, потолок то падал на неё при выдохе, сдавливая дыхание, то отлетал вверх при вдохе, из искривлённых подвижных стен выглядывало множество странных существ. В голове звенело каким-то одним затяжным утомительным звуком, в воздухе летала недосказанность, обморочность и потусторонний покой.
В какой-то момент она ослабла всем телом, руки разжали кулачки, которые она держала из последних сил, чтобы не чесаться, и, закрыв глаза, полетела с замирающим ёкающим сердцем в узкий чёрный бездонный туннель с манящим вдали ярким светом. Чем ниже она падала в глубину туннеля, тем невесомее становилось тело, ярче и ослепительнее свет.
– Лёлька! Лёлька! Лёлька! Не спи! Ты меня слышишь? – кричал кто-то далёким глухим сдавленным голосом сверху.
– Не спи, Лёлька! Нельзя спать. Открой глаза. Лёлька, Лёлька, ты где-е-е-е? – уже ближе послышался голос.
И вдруг она почувствовала внутри себя мощный толчок и стала медленно взлетать к этому отчаянно кричащему голосу мимо шершавых тёмных бугристых стен расширяющегося колодца.
– Лёлька, ну ты дура, напугала до смерти, – услышала она родной голос брата, который тряс изо всех сил её валившееся набок с дивана тело.
Брат появился в момент переломного кризиса болезни и вытащил её из рук