«Садись и угощайся, пожалуйста!»
Я села за выскобленный деревянный стол, поближе к огню, и началась моя первая трапеза в доме ведьмы.
«Ты мне все расскажешь,» – говорила Гризельда, и я соглашалась, уплетая теплый душистый хлеб с орехами, козий сыр и большие сладкие помидоры, совсем другие на вкус, чем их картонные родичи в супермаркетах.
«Ты мне все расскажешь,» – повторяла она. – «про годы в рабстве, про страх и отчаяние империи, да и свои преступления не утаишь, не так ли, милая Лиза?»
«Вы психотерапевт что ли?»
«Да что ты, я просто умею читать и слушать».
Мы пили что-то похожее на глинтвейн, горячий горьковатый напиток от которого тело теплело.
«Нравится? Это мое домашнее вино. Всего-то и нужно, что камилла, вегерих и хартхой! А вот ранункель я никогда не кладу и тебе не советую.»
В университете я прогуляла те самые занятия, на которых проходили названия растений, и мне было все равно, что вегерих, что хартхой, да хоть и ранункель, лишь бы с алкоголем. Я обещала никогда и никуда не класть ранункель. Чем больше я пила, тем больше мне хотелось во всем соглашаться с Гризельдой. Умеющая слушать старушка трещала без умолку, рассказывая что-то из жизни своего рыжего петуха, который якобы дослужился во Франции до звания национального символа, и черной кошки, которая взяла отпуск и уехала в древний Египет на курсы богинь. Я не очень прислушивалась, прихлебывала вегерих с хартхоем из кружки, закусывала сыром и поглядывала по сторонам. Мне никогда не нравилась склонность немцев к стерильным белым интерьерам в духе операционных. Но здесь все было иначе. Стены были выкрашены в теплый цвет спелой дыни. Посередине стоял массивный круглый стол, за которым мы ужинали, без всякой скатерти, откровенно дубовый. Вся стена у очага была в полках, полочках и разного размера крюках, на которых тесно размещалась немыслимая кухонная утварь, вероятно, украденная из музея средневековья. Все эти котелки и горшки, медные тазики и воронки для набивания колбас, терки, каменные ступки и глиняные миски, доски и молоточки орехового дерева, скалки, ивовые решета и ситечки могли бы пригодиться крупной фирме по организации корпоративных оргий со жратвой, свадеб для коронованных особ или поминок по олигархам, но зачем все это нужно было одинокой ведьме преклонных лет, у которой на ужин сыр, салатик и помидорчик. Отдельной сверкающей экспозицией висели ножи, ножницы и топорики, в серебряном кувшинчике