Микропоражения мозга и учебные трудности
Как распознать проблемы обучения неврологической природы, и как с ними работать
Все люди рождаются с минимальными повреждениями мозга, просто от процесса родов или операции. Микротравмы, мелкие кровеносные сосудики в оболочках лопаются, или, наоборот, пуповина не доставляет нужное количество крови – будет гипоксия. Получается органическое поражение мозга в микроскопической степени: микрокиста. Опытный неонатолог-невропатолог отметит её при осмотре, объяснит, что это не страшно, назначит массаж. Многие рассасываются со временем сами, но не все.
Так вот, с такими микропроблемами рождается такой процент младенцев, что считаю для простоты, что все. Сложно организованная система нейронов, очень уязвимое мозговое вещество… Естественные роды с их сдавливанием, или кесарево с его внезапностью, – колоссальная нагрузка, практически нет шансов сохранить все нейроны до единого. Мне напомнили тут, кстати, про наследственность на эту тему, и тоже нельзя сбрасывать со счетов. Врачи соответствующего профиля ответственно сообщают: Некоторое количество мелких кист есть у всех. У всех!
И микроскопические кисты так же микроскопически влияют. Но все-таки влияют. Чистый жребий – куда попадет. Не верите? Покопайтесь в себе, и вы наверняка вспомните, где лично у вас эта «дырочка». Вот у меня, к примеру, дырка в комбинаторике. Те вещи, которые надо решать перебором сложных разветвляющихся комбинаций, для меня вообще закрыты, например, шахматы. Вещи менее сложные требуют подпорок, психологических орудий в виде схем, опорных записей, каковые орудия я вырабатывала в течение жизни, совершенствуя и оттачивая интеллект в изобретении этих подпорок для себя самой. А есть люди, которым ничего этого не нужно! У них прямая дорога через нейроны там, где у меня «дырка».
У везучих дырка может оказаться в таком месте, что они за всю жизнь так и не узнают, что она существует. Например, у моего мужа нет чувства ритма, он стихотворную строчку не может правильно произнести. Но если бы он на мне не женился, он бы никогда этого не узнал, зачем ему чувство ритма? Или фонематический слух. У меня его нет, поэтому мне трудно даются языки. Я выяснила это, еще когда работала практически логопедом, и сочла профнепригодностью. А потом репатриировалась, и до сих пор пугаю своим ивритом соотечественников. Но! Если бы моя жизнь сложилась иначе, и я бы, например, стала программистом после Политехнического института, а потом никуда бы не уезжала из недр своего родного языка, – я бы так никогда и не узнала бы, что фонематического слуха у меня нет, что там дырка.
В общем, тут мы имеем дело с некритичной минимальной дисфункцией, а бывает критичная, можно сказать, судьбоносная. И дело не в размере поражения. Поражение может быть крохотным, но на очень неудобном месте. Именно это происходит сейчас с дислектиками6 и страдающими дис- и а-калькулиями7.
Наша цивилизация начинает приведение