Лена хотела Илью. Илья не мог ответить ей безразличием. Он поддался в очередной раз. Это потом он будет сожалеть о том, что совершил, вспоминая сладостное чувство в отношении Кристины. Все это будет после. А прежде будет секс, в котором Лена будет извращаться над ним самыми разными способами.
И это будет нравиться Илье. Ему будет в сладость чувствовать свою беспомощность, как это бывает с людьми, которые пережили период жесткой «внутренней муштры» и серьезно разочаровались в ней. Нужен кто-то, кто будет сильнее тебя самого…
Лена извивалась над Ильей, и громкие звуки вырывались из ее рта, как будто тяжелая музыка звучала из динамиков музыкального проигрывателя. Она обхватывала шею своего партнера тонкими чувственными пальцами, и тот краснел, ощущая недостаток кислорода и внезапное напряжение внутри черепной коробки. Вены на его лбу вздувались, как будто голова готова была лопнуть. Ему нравилось все это. Ему хотелось быть жертвой.
– Я знаю, чем можно заставить тебя дрожать, – говорила она томно, медленно.
Она знала. То, что она принесла в своей дамской сумочке, было знакомо Илье, хоть об этом он думать и боялся. После всего, что делала с ним Лена, он как будто просыпался, вспоминая себя прежнего, еще не познавшего настолько экстремальные телесные услады. Он хотел вернуться туда, где еще не знал всего, что может предложить такая разнузданная сексуальная жизнь, но было слишком поздно. Запретный плод был надкушен однажды. Все глубже проникала в него безумная любовь той, которая хотела занять его место в жизни.
В их сексуальных играх она чувствовала себя мужчиной. Лене это нравилось, как нравилось порой жестко насиловать Кристину, используя всяческие приспособления, не особо приемлемые в консервативном обществе Советского Союза. Наказуемость такого безрассудного поведения вызывала еще больше чувств. Против системы. Против всего мира. К черту правила! Пусть все перевернется вверх дном, лишь бы нам было комфортно!
Глава 6
Едва слышный шум, издаваемый беговой дорожкой, утопал в других звуках, более резких. Гремело железо, плавно лилась речь тренера. Выполняя последнее повторение становой тяги, почти нечеловеческим голосом зарычал тяжелоатлет, чья талия была туго перетянута атлетическим поясом, а грудь при каждом вдохе вздымалась так, будто готова была разорваться на части.
Все эти звуки не были слышны Марку Свердлову, который преодолевал вот уже седьмой километр, оставаясь при этом неподвижным относительно других бегунов. Беговая дорожка – что мозг, внутри которого мы можем двигаться в такие далекие дали, которые и не снились многим. Сидя в офисе, едва слушая скучный доклад, можно отправиться в необыкновенное путешествие. Мечтать. Придумывать новый мир.
Мечтал ли Марк Свердлов, находясь на беговой дорожке в тренажерном зале? Из наушников вырывалась музыка, которая заглушала все окружающие